Теплый «Пильзен» Оседающая пена.
Рыжим волосом поросшая рука,
Вздувшаяся вена,
Серые глаза политрука.

Он прошел от Будапешта до Белграда
С богоданною кирзовою грозой.
Сын Давидов, он Денису ближе брата –
Молчаливый, справедливый, добрый, злой.

Он грохочет на трехтонке по гудроновой дороге,
Тянет ракию, не помнит старых ран.
Перед ним шеренгой раздвигают ноги
Девушки освобожденных стран.

Но напрасно мир, от ужаса веселый,
Крутит перед ним бесплатное кино.
Европейской ночи, жадной и бесполой,
Для него значение темно.

Хмыкает и курит. Покупает на развалах
Книжки эмигрантов, бритвы и белье.
О вещах нелепых, небывалых
Грезит он, впадая в забытье.

За Днестром и Бугом
Третий год шевелится земля.
Там чуть-чуть еще поговорят друг с другом
Строевые тополя —

И пойдут до океана всхлипы,
От Урала – смех и стон.
Книксен сделают нестроевые липы,
А потом

Молния сверкнет — и громче грома
Рупор рыжего политрука за ней.
И ползут четыре танка по гудрону
Между остывающих огней.

Красный танк въезжает в дальние пределы
С рабской правдой на Олеговом щите.
Имя царское огнем восславит белый,
О босфорской помнящий мечте.

Черный танк под желтым стягом мести
На ходу раздавит толстое дитя
И, пальнув из башни, опалит предместье.

Бледный танк проедет час спустя.

2003