Опубликовано автором

http://kirillankudinov.livejournal.com/154500.html?view=1836420#t1836420

Эта дискуссия заставила меня задуматься вот о чем: а как я составлял бы хрестоматию поэзии второй половины XX века для школьников?
Существует три варианта.
Первый — составить книгу стихов, которые я лично люблю, и изъять из нее все, что непонятно школьнику 9-11 классов, не самому глупому, даже не среднему, но и не самому профессионально продвинутому. То есть — не мне в этом возрасте, но моим друзьям-товарищам, мальчикам и девочкам из, как правило, интеллигентных или полуинтеллигентных семей, готовившимся не в поэты, а, скажем, во врачи. А также то, что явно не пропустит минпросовская цензура (например, откровенную эротику).
Второй — составить историко-литературную хрестоматию, понятную этой аудитории.
Третий — составить хрестоматию с историко-культурным уклоном.
Разница между вторым и третьим вариантом принципиальна. Есть очень здравая мысль М.Айзенберга о том, что некоторые явления занимают ничтожное место в истории искусства и важное — в истории культуры. Например, Илья Глазунов. В «историко-литературной» хрестоматии Евтушенко не будет, или он будет представлен одним-двумя стихотворениями. В историко-культурной ему будет уделена целая глава.
Единственная хорошая антология поэзии русской поэзии второй половины XX века (составленная М. Шейнкером и вышедшая в 2002 году в издательстве «Слово» — в реальности антология поэзии 40-60-х годов)носит «историко-культурный» характер. Она начинается Андреем Николевым и заканчивается Леонидом Аронзоном — прекрасное начало и прекрасное завершение. Но в антологии находится место и Ошанину с Долматовским, и тем же Евтушенко с Куняевым. Порочность этого метода в том, что практически невозможно определить границу «культуры». Если включаем Долматовского, почему нет Василия Федорова и Николая Доризо? Если есть Василий Федоров, почему нет Эдуарда Асадова? Если есть Энтин и Тальков, почему нет Михаила Круга и Шуфутинского?
На мой взгляд, делать для школьников антологию такого типа — глупо. Антологию историко-литературного типа — тоже. Объяснять старшекласснику отличия «Московского времени» от метареалистов, хеленуктов от СМОГистов — значит грузить его заведомо ненужными вещами.

Поэтому я бы пошел по первому пути. Стихи я бы дополнил отрывками из воспоминаний, воспроизводящими колоритные особенности литературной жизни в ту или иную эпоху. Например, из воспоминаний Елены Шварц о ленинградском андеграунде 70-х. Поместил бы фотографию какого-нибудь самиздатского журнала. И отрывок из «Трепанации черепа» Гандлевского — о Москве той же поры…

А теперь — список некоторых стихотворений, которым могло бы найтись место в такой хрестоматии/антологии/книге для чтения:

Тарковский — «О нет, я не город…», «ВОт и лето прошло…», «Пляшет перед звездами звезда…», «Я в детстве заболел…»
Сергей Петров — «Поток персеид». «Сегодня о тебе подумал в первый раз…», «Тучи громыхали…»
Д. Максимов — «Поэт на Лиговке»
Липкин — «В мире трав»
Слуцкий — «Старухи без стариков»
Соснора — «Смерть Бояна», «Я всадник, я воин…», «Латвийская баллада», «Хутор у озера»
Бродский — «Рождественский романс», «Ни страны,ни погоста…», «Шесть лет спустя», «Как жаль, что тем, чем стало для меня…», «Любовь», «Я был только тем, чего…».
Рейн — «Преображенское кладбище в Ленинграде»
Аронзон — «Утро», «Уже в печальном умиленьи…», «Я и природу разлюбил…», «Все лицо.Лицо -лицо…», «Боже мой, как все красиво…»
Вольф — «Лежит в траве большой зеленый лист…», «Мне на плечо сегодня села стрекоза..», «Кто там ходит так тихо в траве..»,»Вот дурная река…».
Уфлянд — «Говорят заключенные»
Ахмадуллина — «Маленькие самолеты»
Красовицкий — «Шведский тупик»
Горбаневская — «Лаковым летом, маковым…»
Горбовский — «На уроке анатомии»
Кушнер — «Ты птицу белую сажаешь…»
Рубцов — «В горнице моей светло…»
Олег Григорьев — можно выбрать очень многое, например, «Лента Мебиуса», «Яблоко», «Смерть прекрасна и так же легка…», многие четверостишия.
В. Некрасов — «И я про космическое»
Сапгир — «Дети в саду»
Ю. Кузнецов — «Китобой»
Кублановский — «Комарика в мае…»
Жданов — «Баллада»(про птицу), «Мелкий дождь идет на нет», «Зима».
Еременко -«В густых металлургических лесах»
Седакова — «Вода-крестьянка», «Поэт есть тот,кто хочет то, что все…»
Айзенберг — «Вся земля уже с наклейками…»
Пригов — «Прекрасные сосны стояли..», «Течет красавица Ока..», «Я часто о том размышляю сегодня…». «Нам всем грозит свобода…»,
Гандлевский «На смерть И.Б.»
Кривулин — «Сверхлюди в детстве»
Шварц — «Зверь-цветок», «Десятисвечник», «Как эта улица зовется…», что-то из «Лавинии» (про Теофила, про «чудище в башне»), «Песня птицы на дне морском».
Стратановский — «Суворов» (требуется исторический комментарий, но небольшой), «Сомнения старого волхва», «Война в провинции».
О. Юрьев — «Небосвод полуночи…», «В садах только наших в апреле…», «В раю,должно быть, снег…»,»Ласточка»
О. Мартынова — «Сумасшедший кузнечик», «Бог, судьба и случай пьют чай с сухариками»
И.Булатовский — «Проспект»
И. Вишневецкий — «Та стрекоза на тонкой нити…»
Е. Мякишев «Древесный человек»
Д. Григорьев «Начинается дорога у реки…»
В.Зельченко «Слепой»

Есть первоклассные поэты, у которых я для такой — специально школьной — хрестоматии ничего бы, к сожалению, не смог отобрать. Например, Александр Миронов. Есть здесь и стихи, которые я в антологию «взрослую» включать бы не стал («На смерть И.Б.» Гандлевского — я бы лучше включил его «Устроиться на автобазу»; «Сомнения старого волхва» — у Стратановского есть, на мой вкус, много стихотворений лучше этого, но оно простое и «наглядное»). Есть авторы, которых я в эту хрестоматию включил бы, но пока не выбрал, что именно (Айги, Г. Алексеев, Лосев, Цветков, Бобышев, Чухонцев, Кононов, Мария Степанова, Александр Левин).

Повторяю — эта воображаемая хрестоматия не представляет современной поэзии. Она лишь отчасти представляет мои личные вкусы. Но, будь она издана, она дала бы юному читателю представление о том, что такое современные стихи. И все. И доставила бы ему при том некое удовольствие.

: 51 комментарий

  3. Если уж это для школьников, включайте «Шествие» Александра Левина (каждый чем-то молодец). А из Лосева «грамматика есть бог ума» — это утверждение полезно для старшеклассников.

  5. Совпадения с моей антологией:
    1. И.Бродский. «Рождественский романс» (разумеется).
    2. Н.Рубцов. «В горнице».
    3. И.Жданов. «Мелкий дождь идёт на нет».
    4. А.Ерёменко. «В густых металлургических лесах».
    5. Д.А.Пригов. «Прозрачные сосны стояли».
    «Латвийская баллада» Сосноры — не то же, что «Овечья баллада»? Моего Соснору кто-то взял читать и зачитал — не могу проверить.
    «Китобой» Ю.Кузнецова — не самая представительная кузнецовская вещь, да ещё и с сюжетом, который взят у Киндзабуры Оэ.
    У Гандлевского я бы взял «Это праздник», у Рейна — «Музыку жизни», у Кублановского — «Рыцаря» (всё это есть в моей антологии).

    • От покойного Сёмы

      Далась Вам эта «Горница», г-н Анкудинов. У Рубцова есть вещи и посильнее. К тому же рифма: «светло — ведро» как будто у Евтушенки взята напрокат…
      То же самое с этими металлургическитми лесами, которые сам автор давно уже ненавидит. Это для него как — по определению самой Ахматовой — «вшивый сероглазый король».
      В Бродского и Жданова попали поточнее. Хотя все-таки куда сильнее «Сретенье» (Б.) и «Область неразменного владенья…» (Ж.) Пригов Ваш — графоман, где глаза Ваши?
      Что же до Сосноры (практически всего без исключения) — вспомните как Тынянов сказал о Есенине — » звонкая монета всегда фальшива». Он (Соснора) давно уже отзвенел и ничего выдавить из себя не в состоянии.
      Примите уверение в совершеннейшем моем почтении. Ваш Сёма Штапский, бывший референт Юнеско по русской литературе.

      • Re: От покойного Сёмы

        «Горница» ценна не рифмой «светло-ведро», а иными достоинствами.
        Пригова ценю не очень, но при всём он — репрезентативная фигура и даёт представление о немаловажных литературных процессах.
        У Сосноры есть очень милая «тихая лирика» (позднего Соснору недолюбливаю).
        Ерёменко? Да он десять лет ничего не писал — ему все свои старые стихи могли опротиветь. А новые опусы Ерёменко — плохи-с.
        А писал я — о совпадениях с В.Ш.

        • Re: От покойного Сёмы

          Да, Еременко напечатал в «Знамени» дурные стихи. Но их у него выманила Ольга Ермолаева (пристала: дай да дай! — он и собрал ей получерновики), любительница публиковать всякое говно, рядом с которым стихи Александра — даже шедевры.
          Что до Пригова — все эти рассуждения о репрезентативности и литературных процессах — извините, меня, старика, полная абракадабра. Это не имеет никакого смысла. Вот на таких постулатах и вырастают в полный рост все эти приговы, могутины, кузьмины, шиши брянские. Они сами по себе ничтожны, но зато — ре-пре-зен-та-тив-ны (слово-то какое!). И почти вся наша новейшая словесность такова: бездарна, но репрезентативна. Кирилл, избавляйтесь от этого профессионального словоблудия.
          Искренне Ваш Сёма Штапский.

  6. Валерий, единственное, что меня сильно смущает — применительно к данному дискурсу — это непреходящее выпячивание избранных эстетик и стилистик как выделенный, ну скажем условно — полей. Естественно, объективность и эффективность большинства из них, с одной стороны, сильно ограничена референтной группой (что видно на вашем примере), а с другой — оптикой составителя (что видно, скажем, на примере коллеги Анкудинова). Коллега Кузьмин, идущий своим путем, в результате также не избег минусов: его антологию «Освобожденный Улисс» читать тяжело, читает большинство — избирательно, да и времени на читку такого талмуда требуется — множество. Собственно, если исходить из мысли Бурдье, то каждая группа каждого эстетического направления или течения должна иметь свои публикационные ресурсы, которые в общем приближении, создают все поле целиком. Если, скажем, в одной антологии будут соседствовать Айзенберг, Шварц, Аронзон, Мартынова и Юрьев; в другой — Драгомощенко, Фанайлова, Волчек и Могутин; в третьей — Куняев, Асадов, Кушнер и Евтушенко, а в четвертой — Холин, Монастырский и Вс. Некрасов — вот тогда все в порядке. Но я сильно сомневаюсь в возможности такого решения.

    Меж тем, антологии англо-американской поэзии (да равно как и неплохие новые по Серебряному веку) стабильно и вполне справляются со своей задачей. Из чего можно заключить, что функция антологии — утилитарная и ознакомительная, вызывающая желание познакомиться с тем или иным автором или кругом авторов ближе и подробнее. Но следующий вывод — такая структура «гида» или «путеводителя» возможна только при отдалении оптики от самого предмета дискурса; говоря проще — лучший результат получается по истечении достаточно большого хронологического срока, позволяющего методам составления и отбора быть более объективными и действенными.

    • Владислав, еще раз: предлагаемый список — это не ознакомительная антология, а книга для чтения школьников. О представительности я особо не заботился. Поэтому и нет, скажем, Драгомощенко или Воденникова. Хотя У Воденникова я бы кое-что в эту книгу включил. Про Данилу и льва, к примеру.
      «Освобожденный Улисс» — очень хорошая антология, но ограниченная Зарубежьем. И именно антология. И без ограничения аудитории.
      Антогологии современной англоязычной поэзии как раз не очень представительны. Они кажутся нам представительными, потому что мы не знаем картину изнутри. А она — сколько я могу судить — так же пестра и противоречива, как наша. В Америке есть куча интересных поэтов, которые сидят по медвежьим университетским углам и которых ни одна собака не знает.

  7. Антология Ваша, Валерий, дала бы юному читателю представление не обо всех современных стихах, а о некоторой вполне ограниченной их части. То есть она (как это всегда случается, когда в основу дела кладется частный вкус) не просто вкусовая, а еще и «партийная», представляющая определенный фланг.

    Предшествующие списку рассуждения содержат одну логическую ошибку. Вот она: «Объяснять старшекласснику отличия «Московского времени» от метареалистов, хеленуктов от СМОГистов — значит грузить его заведомо ненужными вещами». Это утверждение само по себе совершенно справедливо, но оно не может выступать обоснованием непригодности историко-литературного принципа составления антологий педагогического уклона. (Учитывая, что речь идет о совсем недавней истории и о сегодняшнем дне, я бы этот принцип называл, по обыкновению, не историко-литературным, а картографическим.)

    Школьнику (да и вообще непрофессионалу) не особенно интересно, кто в какую группу входил. Но дело-то в том, что различия между групповыми поэтиками (и здесь неважно, была ли эта группа оформленной — или речь идет о течении, которое никак не прокламировало или даже не осознавало своего единства) содержательны и осмысленны. Разные стихи открывают перед читателем разные дороги, дают ему разные возможности. И вот объяснить и показать юному читателю, какие это возможности, как они устроены и как ими воспользоваться, — прямая задача составителя. Поэтому антология, адресованная школьнику (да и студенту), обязана быть комментированной — и включать даже самое труднодоступное (положим, Ерёмина) с посильным разъяснением: что это такое и зачем это может быть человеку нужно.

    Составитель антологии должен быть как гид в музее-усадьбе, способный заинтересовать и при осмотре парадных залов, и когда экскурсия заходит на кухню и в прачечную. А не как вербовщик в свою веру, как это у Вас вышло.

    • Дима, это НЕ антология. Это книга для чтения. Хорошо, если будет несколько таких книг. Другая, скажем — с упором на авторов «Вавилона». А потом продвинутым можно дать почитать и Еремина. Моим студентам в Университете я его читаю и предлагаю разбирать, но далеко не в начале года. Но школьникам не нужно «салансированности». Им нужно, чтобы составитель поделился с ними тем, что сам любит.
      Может быть, нужно больше Некрасова и вообще «конкретной поэзии». Это — то, что школьник может воспринять, и понять, что поэзия бывает такой тоже. Университетский курс я вообще с этого начинаю. Но для школьников я бы начинал с Олега Григорьева.

      • Валера, это немножко игра слов. Чем отличается антология от хрестоматии? Двумя вещами: хрестоматия имеет более отчетливую прагматику и подразумевает комментарий (без которого антология может обходиться). Хрестоматия НЕ предполагает неполноты или односторонности. И как раз идея конкурирующих между собой, альтернативных хрестоматий кажется мне методологически неверной: она настраивает этого самого школьника на выбор: это мое, то не мое. В конце концов, в субъективной плоскости, этот выбор все равно будет сделан, и это нормально, но педагогическая-то задача иная: показать, что и то, и это имеет смысл и может быть чем-то важным как для культуры, так и для души. Более того — вне полноты картины возникает ложная расстановка акцентов. И потому, что бывают странные сближенья (даром, что ли, Ваш друг Игорь Булатовский в последней книжке то и дело возвращается к Сатуновскому, который в Ваш список не попал), и потому, что вообще контекст имеет определяющее значение (Ваш состав, к примеру, укрепляет читателя хрестоматии в представлении, что стихи обязаны быть метрическими и, по возможности, рифмованными).

        Так что школьникам нужна именно сбалансированность. А личные пристрастия составителя интересны только самому составителю и его родным и близким. (Иное дело — что идеальный составитель таки любит всех, даже очень разных.)

        • Про метрические и рифмованные стихи — это не так. В моем списке есть Геннадий Алексеев, который писал только верлибром, есть Некрасов, Айги. Но что делать, если — на мой вкус — неметрические и нерифмованные стихи на русском языке в последние десятилетия писались меньше и, как правило, получались хуже? Кого вы прикажете включить? Драгомощенко — сложен для школьников(это независимо от моего к его стихам отношения). Вячеслава Куприянова? Бурича? Алехина?
          Про объективность и субъективность — это наш старый спор. Ни в свою объективность, ни в вашу, ни в чью бы то ни было — не верю. Любящий все — не любит ничего. Другое дело, что в своем университетском курсе я говорю и про то, чего не люблю, и стараюсь говорить в нейтрально-уважительном тоне. Принцип составления этой воображаемой книги — другой, и он оговорен.

          • У Куприянова есть как минимум одно прекрасное стихотворение — «Объявления».
            У Бурича, по-моему, немало хороших. Моё любимое:

                Я заглянул к себе ночью в окно

                И увидел
                что меня там нет

                И понял
                что меня может не быть

            А вообще, если говорить о верлибрах — Сатуновский, С. Кулле, Ахметьев, М. Нилин, Кочейшвили, Сергей Панов (Луганск), Иван Чуранов, Айвенго (Тольятти), К. Медведев… Отличные верлибры были у Холина и Е. Харитонова. Мне лично многое нравится у Бренера, Могутина, Гальпера.
            Хотя это дело вкуса, конечно.

          • (Правда, у Могутина, пожалуй, трудно будет найти «для школьников».)

    • Вот, кстати, и принципиальная разница: «Освобожденный Улисс» — не антология современной поэзии (каковая в видимости уже начинает приближаться к «Общей теории всего»). Напротив, «Улисс» имеет вполне четко поставленную задачу и ограничение контекста — натурально, стихи русскоязычных поэтов, живущих не в России. Это — принцип, это — контекст.

      Попытка же делать антологию с.р.п. мне представляется реальной только если речь идет об антологии компьютерной, могущей вместить колоссальную массу материала. Ни одна книга этого не выдержит.

      • Почему, я думаю, «Ежов-Шамурин» современный — вполне возможен. Конечно, эта книга не будет всеобъемлющей, и, конечно, она будет очень толстой. Может быть, два-три тома. Но я за составление такой книги не взялся бы. Я — субъективен, я — участник процесса.

        • Контекст менее очевиден, да и ответственность большая. Вы бы взялись? Валерий правильно про субъективизм и участие заметил. Контекст «Улисса» сформулирован неоспоримыми географическими (т.е. — точными) признаками. В случае со школьниками, принципы более оспоримы.

          • Мало ли за что бы я взялся. Кто ж мне даст. Такого рода заказы достаются благонамеренным ничтожествам вроде коллеги Анкудинова.

          • Убедительная просьба — не допускать в моем журнале оскорбительных реплик в адрес общих знакомых.

          • Дима, если бы вы меня похвалили, я бы огорчился.
            ТАКИМ вашим отзывом я горжусь…

          • это не так, контекст Улисса, как и любой другой антологии, сформулирован вполне себе оспоримыми вкусовыми пристрастиями составителя
            то есть я легко могу себя представить антологию с той же областью определения, но с иной областью значения 🙂

            замечу, что в этом нет ничего плохого или ненатурального — кто платит, тот и заказывает, не говоря уж о том, что Кузьмин проделал огромную работу, на которую мало кто вообще способен

  8. Разумный подход, жаль, что не «прокатит» — «объективности» не достает.

    «Суворов» Стратановского тоже, мне кажется, не «прокатит» — наши школьники вряд ли подозревают о том, что поляки считают Суворова палачом, обвиняют в сожжении-грабеже Праги и т.п. Это сначала надо осмыслить и посмотреть с двух сторон холодным оком. Для первого опыта я бы предложил «Семь дней и семь ночей скользили» Шварц. Кстати, у Шварц я бы взял и «Подражание Буало», и «Ксения Ксению в жертву принесла», и «Нет, не забудется девица», и «Петроградскую курильню», и «Шестов мне говорит: не верь»…

    У Гандлевского нельзя обойтись без «Что-нибудь о тоске и разлуке». Это одно из таких стихотворений, в которых все.

    • У Шварц можно еще «Ворону в Монастыре», «Соловья». «Подражание Буало» можно, но надо объяснить, кто такой Буало. Кто такой Шестов, объяснять бессмысленно. С «Суворовым» вы, боюсь, правы. Тогда что-то из библейских стихов.

      • Я читал Шварц о Шестове до того, как читал самого Шестова. Буало, в общем, просто объяснить, если ученик инересуется предметом. Из Шварц хочется взять вещи, не перенасыщенные культурными аллюзиями. Из Стратановского можно взять «переложение» первого псалма, сравнить его с переложениями великих.

    • Но только не «Это праздник» — единственное неинтересное стих-е у Гандлевского (после того, как стал Гандлевским)и которое взял в свою антологию «ничтожество» (в кавычках, кавычках) К.А. Стиль — это человек, читай: антология — это человек.

      • >после того, как стал Гандлевским

        а что это значит? )) чессна не понял. после того, как стал в толстых журналах печататься? после того, как перестал «сюрреалистические» стихи писать? или в смысле он Зильберштенгбергом до этого был? )))

        • Верблюдову:

          Не волнуйтесь, фамилию Гандлевский без труда прочтут ваши «чессные» братья и ещё поборются против признания Гандлевского замечательным русским поэтом. Или уже работа началась? А может быть в разгаре?
          Для справки: «сюрреалистические стихи» он абсолютно никогда не писал. Но «реализм» иногда сажал его на «мель наития» (по слову Цветаевой) типа строки «Всё на свете праздник». После стихотворения «Это праздник» (которое до финала совсем неплохое, но финал его убивает) он уже писал только «данными строками» (МЦ). Этим он и Гандлевский — пишет исключительно «данными» стихами. Потому и гомеопатическими дозами. Пускай сейчас стихи уже не достигают уровня «Дядя в шляпе, испачканной голубем, / Отразился в трофейном трюмо…» и многих других, но они продолжают оставаться «данными».

          • Re: Верблюдову:

            ух ты! вы меня совершенно заинтриговали!!! кто такие мои чессные браться? я может и знаю тех, кто борется против признания Гандлевского замечательным русским поэтом, но я к ним никоим образом не отношусь. работа, началась? похоже, но, боюсь, мне об этом известно меньше, чем Вам.

            >сюрреалистические стихи» он абсолютно никогда не писал

            а чо такова? Илья Ильф вон писал сюрреалистические стихи, а потом вполне реалистическую прозу публиковал, что страшного? Конечно, у Гандлевского не 100пудово сюрреалистические, поэтому я и написал в ковычках. я имел в виду его стихи времен «чуднОе слово Лесбия извлек/опешевшую плоть разбавил небом/и ангел тень по снегу поволок», ну или там «так на черной крышке пианино/тает [какая-то — забыл] пятерня» — в общем до «понять не хватит сил/как ты музыкою синей/этих троллей наделил«.

            что касается моих собственных предпочтений, то мне, пожалуй, нравятся совсем ранние (большинство неопубликованные, кажется) и совсем поздние. что имела в виду МЦ под «данными строками» — к стыду своему — не знаю. буду рад узнать.

          • Re: Верблюдову:

            О «данных» стихах и «мели наития» — в «Искусстве при свете совести».
            The case closed.

          • Re: Верблюдову:

            спасибо, амиго. Кстати,
            боюсь, что в данном контексте — Case closed (без артикля), либо The case is closed. опечатка? поправьте на досуге, а то какой-нибудь не столь позитивно настроенный читатель — неровен час — примет за дешевые понты )))

  9. О, очень актуально. Я сейчас тем же озабочена — но для своих студентов. Список авторов отличается (достаточно сильно), а вот тексты многие совпадают.
    А историко-культурный можно с историко-литературным скомбинировать. Взять основные линии развития поэзии второй половины — и выбрать наиболее ярких персонажей-представителей. И без Евтушенки по-любому никак 🙂

  10. Немного не в тему, но…
    Благодарна Небу, что закончила школу и в университете у нас не было литературы. Только после школы я начала читать. А так вся школьная программа и все эти рассуждалки на тему «что хотел сказать автор, когда описывал осенний парк? То, что назревает революция и весь мир катится куда-то там..» бесили и раздражали всегда не только меня. Главное не только ЧТО преподавать, но и КАК. И поэзия у большинства школьников навевает только скуку. Не поймет её большинство! Не поймет и не будет даже пытаться! И только выйдя из дцатилетнего возраста начинаешь понимать ЧТО скрывается за строками, слышишь музыку поэзии.. Когда уже взрослое восприятие мира и соответствующие эмоции, когда начинаешь ценить всё, что тебя окружает… Школа как она сейчас — убивает желание мыслить. Имхо.

  11. по мнению покойного Сёмы

    Господин Шубинский!
    Уж коль Вы, коллега, почтили меня Вашим дружеством, позвольте рубануть правду-матку. Из Вашего списка к поэзии — настоящей — а не навязанной всевозможным клановым пиаром, идейными или антидейными заслугами в советской, антисоветской или в постсоветской словесности — к настоящей поэзии имеют отношение: Тарковский (абсолютно и безусловно), Липкин (отчасти), Бродский (отчасти), Кушнер — до примерно 198О г., Рубцов, Ю.Кузнецов — до примерно 1985 г., Кублановский (избранными стихотворениями), Жданов (отчасти), Еременко (очень отчасти) и, наверное, Гандлевский (хотя лично я его терпеть не могу; и тоже, разумеется, не весь). Остальные, включая Слуцкого и Ахмадулину, не пережило своего времени. В списке Вашем присутствуют и откровенные графоманы: Пригов, Горбаневская, Сапгир (хороший был дядька, Царство ему Небесное), Вишневецкий, Айзенберг (у последних двух, впрочем, иногда что-то проблескивало)… Обсуждаемые тут же Воденников и Могутин — графоманы страстные, агрессивные.
    Стихотворений Зельченко, Булатовского и Д.Григорьева я в интернете не нашел.
    Примите уверение в совершеннейшем моем к Вам почтении.
    Ваш Сёма Штапский, бывший референт Юнеско по русской литературе.

    • Re: по мнению покойного Сёмы

      не пережило своего времени — странное выражение в устах покойника.
      Стихи Булатовского
      http://www.newkamera.de/bulat__.html
      Дмитрия Григорьева
      http://www.newkamera.de/dmgrig__.html
      Всеволода Зельченко
      http://www.vavilon.ru/texts/prim/zelchenko0.html

      • Re: по мнению покойного Сёмы

        Ваша шутка о покойнике (к тому же уже не первая) очень дурна, милый Валера (уж простите, не обижайтеся на меня, старика, что, называя Вас по имени, делаю Вам нечто вроде отеческого выговора — журю, так сказать. Все старики любят журить.) Создается впечатление, будто Вы хотите подловить меня на каком-то ляпсусе, т.к по существу дела Вам, очевидно, нечего возразить.
        Антологическое произведение Булатовского не нашел, но после того как наткнулся на его строки:

        Ну куда нам Каллиопа
        (не сравнится с пальцем попа)…

        — искать и не стал. Как говорил, кажется, Шопенгауэр, лев узнаётся по когтям.
        Стихотворение Д.Григорьева настолько беспомощно, что даже Вы неправильно процитировали его название по первой строке — дорога у него начинается не от реки, а от ворот — во всяком случае в той местности, на которую дана ссылка.
        Г-ну В. Зельченко сообщите (если Вы с ним знакомы), что в русском языке нет такой словоформы «смеркли» (есть «померкли» и «смеркается»). Смысла его стихов (то бишь их художественной задачи) я не уразумел, и боюсь, что школьникам это будет еще сложнее.
        Искренне Ваш Сёма Штапский, референт.

  12. Прочитал с интересом.
    А, скажем, Евгений Харитонов? Или Владимир Казаков? Они не попали потому, что недостойны? Или о них просто забыли? (Холина-то — судя по контексту — уж точно не забыли бы)))

      • Я имел в виду харитоновскую поэму Вильбоа — насколько я понимаю, она оказала немалое влияние на современников, а это — мне кажется — немаловажный критерий при составлении антологий. Наверное, то же можно отнести и к стихам Лимонова (об этом и , кажется, говорил).

        В Казаков? ну, если чессна, та же история. конечно, он больше известен как прозаик. в советское время издавался в основном в Германии, в России Гилея 4-томник издала, спектакли по его Дон-Гуану ставили, не помните? Мне его стихи нравятся не меньше прозы, но, боюсь, это не слишком распространенный взгляд, да и Крученых велел ему прозу писать )))

        Я считаю, что Дитя — стихотворение гениальное, мне нравятся и другие, но — мне казалось — более или менее ясно, что поэт/писатель большой, его просто забывают почему-то.

        так что это была вовсе не критика Вашей антологии. вопрос и только.

          • Re: Верблюдову:

            с удовольствием приму подобного рода замечания от хозяина журнала!

            >милсударь мой

            — «сам иди мой» — знаете такой анекдот? довольно смешной, хоть и
            бородатый

Добавить комментарий