«Возвращенная драгоценность» (Китайские повести XVII века). М., Наука (Гл. редакция вост. лит-ры), 1982

Из повести «Любовные игрища Вэнжэня»:

«Рассказывал мне кто-то, что существует секрет сжимания детородного уда, — подумал судья. — Ведь старуха заметила, что монахиня чем-то отличается… Может, это мужчина? Если так, я выведу на чистю воду мошенника! Есть один способ, как его распознать!»

Судья велел повитухе смазать между ног монахини салом, а подчиненным привести собаку, которая, едва почуяв приятный запах, принялась слизывать сало горячим и шершавым своим языком… Лизнула раз, другой… И вдруг по телу монахини прошла дрожь, словно ей стало холодно при нестерпимой жаре. И тут все заметили, что откуда-то изнутри выползает предмет, прямой, как палка, торчит и не падает. Молодые монахини и повитуха стыдливо прикрыли лицо».

(Перевод Д. Н. Воскресенского)

Некая ассоциативная связь существует между этими прекрасными строками и обрисованной мною вчера перспективой въезда Хиллари Клинтон в Овальный кабинет и наема ею рыхлого еврейского юноши Мони Левинского в качестве практиканта. Существует — но вдумываться в нее не хочется.

А вот как замечательно описывает сообразительный судья разоблачение лжемонахини в официальном приговоре:

«Настоящим выяснилось, что некий Ван из трех У, сластолюбец и блудодей, намазывшись румянами и скрывши имя свое, проповедовал тайны Белого Лотоса, вводя в искус простой люд и дурача прекрасноликих дев. … Соединяя длани на молитвенном ложе, он мог извлекать нефритовый стебель, и никто не подозревал, кто перед ним, монахиня или монах. И, когда освободив золотой лотос, он располагал тело свое на ложе расшитом, кто мог знать, мужчина то или дева? Так аист, проникнув в гнездо самки феникса, занимается там игрою любовной. Так змея, проскользнув в пещеру дракона, в тучу играет и дождь!»

Перевод в рамках нормального советского качества, т. е., в сущности, неплохой, но если представить себе на минуточку, что бы из этого сделал (просто-напросто по ритму фразы, по звуку, по выбору слов) академик В. М. Алексеев, то станет слегка грустно.Впрочем, не будем гневить Б-га, и это неплохо.

Я, кажется, не высказывал еще своего глубокого убеждения, что как ни перечисляй лучших русских писателей ХХ века, среди них непременно должен находиться В. М. Алексеев? И не только из-за переводов Пу Сун-лина и других переводов китайских стихов и прозы, но и благодаря собственной научной и эссеистической прозе.

Не высказывал? Ну, вот и высказал.