Когда-то в юности я каждый год делал такие «сплотки», как это, кажется, называли советские писатели из тех, какие попроще.
Пожалуй, возобновим-ка мы эту традицию с помощью электронного скрепкосшивателя:
ПЕРВЫЕ СТИХИ ГОДА
Отдаляясь, меркнет снег —
подожди, пока не смерк
и не сделался дождем
— Хорошо. Подождем —
Отделяясь, меркнет снег —
подожги, чтобы не смерк
и не сделался дождем
— Хорошо. Подожжем —
I, 2007
НА НАБЕРЕЖНОЙ
…а едва из башенки мы сошли
в те накатанные из мягкого дымного льда
небеса, что так сизо-розовы и покаты,
как всё и опять мы увидели, но не так, как с земли:
Цыгане, поклевывающие с моста.
Цыганки, поплевывающие на карты.
Утки, поплавывающие в пенной пыли.
Собачки, курчавые, как борозда.
Младенцы, щекотаны и щекаты.
(И низкие покоробленные корабли.)
(И черные опаздывающие поезда.)
(И белые ослепительные закаты.)
II, 2007
ФЕВРАЛЬ НА ХОЛМЕ
Ольге Мартыновой
ТРИ ШЕСТИСТИШИЯ СО СЛОВОМ «ВОДА»
Из небес, как баночка, пустых
с толстыми гранеными боками
на дуршлаг откинута вода.
Все затычки-марлечки невстык —
проползают медленно, пока не
валятся в брусчатый снег, сюда.
Мы живем, как водоросль, на дне
смутностенного пустого неба,
где на ситах носится вода.
И со вжиком — бритвой на ремне —
облетают нас по краю недо-
переправленные поезда.
А когда колесный перестук
замерзает где-то за краями,
в капле каждой гасится вода.
И тогда выводит нас пастух
поглядеть с холма, как в черной яме
дышат золотые города.
ПЕСНИ ЗИМНИХ ВЫСОТ (1)
О холмы, облитые брусчаткой,
Лязгнул быстрый луч и был таков,
И пропал — над смотровой площадкой,
В набеленных лицах облаков.
Луч зеленый, новый штык трехгранный,
Бескозырка — ленточки до пят…
— Облака, не спите под охраной,
Под охраной облака не спят.
— И не жмите к холодящей грани
Ваши щеки, вспухлы и нежны,
Ведь уже в ущелья за горами
Узкие откинуты ножны.
Сизый дым взвивается по мачте…
Ржавый пар на куполе — как йод…
— Вы его, бессонного, не прячьте.
Вот он выйдет и вас всех убьет.
ПЕСНИ ЗИМНИХ ВЫСОТ (2)
— Не по склону, а по небо-склону,
По скрипящей звездной шелухе,
Побежать бы тополю и клену,
И сосне, и вязу, и ольхе… — — —
…Ах, куда ж там… Да и по площадке
Им не разбежаться смотровой,
Где в своей железной плащ-палатке
Каменеет тенью часовой.
— Не по своду, а по небо-своду,
Чтоб получше звезды полущить,
Вон на том Шляху на ту подводу
Хорошо бы лучик получить… — — —
Но куда ж там… Замер свилеватый
Постовой — приклад у каблука,
И, сияя броненосной ватой,
Над холмом сомкнулись облака.
ПЕСНИ ЗИМНИХ ВЫСОТ (3)
Поглядишь со смотровой площадки
Пóд гору, в тускнеющую мглу —
Там, надевши черные перчатки,
Замерзают óльхи на углу,
Там, на мельничном плече повесясь,
Зеленеет в сыпких облаках
Утлый месяц, захудалый месяц
В каменных железных башмаках,
Там по раскореженному шляху
Розлит позолоченный мазут,
И по расхоложенному шлаку
Мотоциклы черные ползут,
A за вахтой пляшут, за корчмарней,
Прыгая, вертясь и семеня
Все быстрей, кромешней и кошмарней,
Вугленные яблоки огня.
ТРИ ШЕСТИСТИШИЯ БЕЗ СЛОВА «ВОДА»
Как двойная водоросль в окне
меж двойным стеклом, попеременно
изгибаясь и прямясь, мы спим,
но — одновременно видно мне —
черной лестницей одновременно
мы сбегаем изгибаньем спин.
…А когда мы вышли за порог
и, вступивши в фосфорный аквариум,
побрели (мерцанье — по глаза),
черный порох обходных дорог
вспыхивал зигзагами по хмарям —
стало быть, готовилась гроза.
Все, что в облаках оттиснено,
вся ручная азбука ночная,
все насечки с блеском голубым —
всё на край земли оттеснено
(вспыхивать и пухнуть начиная
там, где ствольный чад неколебим).
II-III, 2007, Schloss Solitude, Stuttgart
ПРОСТОЙ ЗИМНИЙ ХОР
строфа
сдутая марля и… сбитая вата и…
небо в расплоинах зеленовато и…
снег вычищается шнеком — наверх
ночь освещается снегом
и одноцветный ее фейерверк
гаснет с набегом
антистрофа
взбитая вата и… вздутая марля и…
небо в проплоинах — йоду не мало ли? —
снег воспаленный подтлело померк
персть полетела
и — сквозь нее проступает наверх
города темное тело
IV, 2007
1.
…между проволок нежно колючих
и беззвучно поющих колечек
проскакал — по вздыхающим ярусам — лучик,
одноногий кузнечик —
для теней их кольчáтых и клетчатых льющих
он сверкающий метчик
2.
…клен и липа и ясень
в золотых и серебряных сталях,
уколясь им,
расхристались, как если бы враз расхлестали их —
в потных складках очнулся, протерся, стал ясен
поддымлённый хрусталик
3.
…из бесслезно горючих
облаков, Что сверкают, зерцáла раззямши,
на листочек весь в рубчик
из зеленой и дырчатой замши
ну зачем же так падать, голубчик,
ведь преломишься сам же
4.
отвечает отпрыгнувший лучик
тьме и свету летающий метчик:
— ну и что же, преломлюся,
— и навеки поселюся
— среди проволок нежно колючих
— и беззвучно поющих колечек
IV, 2007
* * *
полетели из дому
по литейному дыму
по сухому седому
голубому подыму
и до тьмы долетели
где лишь звезды в засаде
и назад поглядели
и увидели сзади
реку полную блеску
переплеску и лоску
вон к тому перелеску
подтянувшую лёску —
за литую железку
золотую желёзку
V, 2007
БАЛЛАДА
1.
Запах потопа былого.
Запад подводный в огне.
Выпукло, криво, лилово
облако всплыло в окне…
…выпукло-криво, лилово
облако с пыла в окне…
… выпукло, криво-лилово
облако стыло в окне…
…выпукло-криво-лилово
облако с тыла в окне…
2.
Плачет под облаком ива
в стёкла ногтями скребет —
зелено, выпукло-криво
дрожит ее жидкий хребёт…
…зелено-выпукло, криво
дрожит ее, рыбки, хребёт…
…зелено-выпукло-криво
лежит ее, рыбки, хребёт…
…зелено, выпукло, криво
плавник ее зыбкий гребет…
3.
…Выпукло, криво и сине
в слезы вливается мгла…
— Скажи мне, в каком керосине
последнее море ты жгла?
…и что ж ты так плачешь?
4.
— Одна я
на краешке неба стою,
погашенной пеной пятная
зажженную кóсу свою…
…влагой небесной пятная
светлую кóсу свою…
…подвижною тенью пятная
кóсу косую свою…
5.
Это последняя старость,
это последний костер —
уже никого не осталось
с косыми косáми сестер —
уж нас ни одной не осталось
с сырыми косáми сестер —
6.
вся растворилась аллея,
все утонули пруды,
одна погибаю во мгле я,
в пожаре небесной воды —
одна волосами белея
в разгаре небесной воды.
V, 2007
* * *
Ein verweintes Pferd sah mich aus Linsen an.
Arno Schmidt, „Das steinerne Herz“
Из-за стеклянных наклонных стрел
конь заплаканный посмотрел
сквозь чечевички огня и сна
туда, где сырная ночь ясна.
По наклону из облачных тел
клен заплатанный полетел,
платан заклеенный побежал
туда, где синий лежал пожар
гнутой гаснущей полосой,
а ночь по склону всходила босой,
и, разгораясь, сырая мгла
сквозь черевички ее росла.
VI, 2007
МЫ ПОГЛЯДЕЛИ С НОЧНОГО ДНА:
1.
…весь скат небeсный был, как одна
нетуго скатанная папироса —
полурассыпана, полуполна,
и тонкого дыма ползла волна,
разноизогнутая равнополосо,
а сверху падали искры на…
2.
Или нет:
…весь сад небесный был ветвь одна,
равноизогнутая разнополосо,
на ней разрозненная роза
— разоблачённая луна —
лежала, изнутри темна.
И жала падали сверху на.
VI, 2007
ФРАНКФУРТ, 1840-е гг.
Над рекою над Майном Жуковский опарный живет.
Он из сада из черного женихам мужиковским грозит,
Он из лука из лунного обложных паразитов разит —
И дрожит под халатом его бело-холодный живот.
За рекою за Майном на осевших во мглу теремах
Свет блуждает болотный в становищах тех половчан,
И черкасскими стрелами полный колчан
Ему Гоголь подносит, голубой Тилемах.
А из бледно-блестящей листвы, со стремянки простой,
Из пробирки из лунной, из лопнувшей стклянки пустой
Им хохочет и кычет свой двоюродный брат холостой —
Алексей Константиныч Толстой.
VII, 2007
ТРИ ТРЕХСТИШИЯ ПЕРЕД ГРОЗОЙ
(из «Элегий на перемены состояний природы»)
И клены с лапками, и липы с лапотками
и хлопали, и топали на лестнице с лотками,
и нагибались, будто их толкали.
И в свете медленном, дошедшем недосюда,
и петли нам, и полосы чертила мгла-постуда
и поворачивалась посуда.
И воздух поднялся и щелкнул плетью óб стол,
и клены окружил, и плотно липы обстал,
и где был неба тыл — там лоб стал.
VII, 2007
СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ В ПЕТЕРБУРГЕ
<...>
Мы были отблеском и тенью,
Багровой пылью полутел,
Когда к небесному растенью
По тучных волн переплетенью
Безвидный всадник полетел.
Греми, река. Мигай, зарница.
Неси, сова, лицо свое.
Свисти, подводная цевница,
Стучи, стучи, пороховница
О запотевшее цевье!
<...>
Мы были эхом и молчаньем
Над костяного блеском льда,
Когда под знаменем мочальным
В огне молочном и печальном
Сирена выла никуда.
Слезись, заря. Дымись, Селена.
Река, седые клочья дыбь!
Не в силах вырваться из плена,
В седые клочья рвись, сирена, —
Екатерина, плачь, как выпь!
VII-VIII, 2007
ПЕСЕНЬКА
…hier wächst der Wein…
На ходу вино растет,
Уцепясь за посошок,
По нему везде растерт
Золотильный порошок,
Но везде ли он везде
И всегда ли он везде —
То при той видать звезде,
Что видать при той звезде:
Чуть взойдут они на склон
неба, Как заведено,
Так серебряным стеклом
И нальется то вино;
Чуть сойдут они за скат
неба, Перейдет, дрожа,
Постоянный ток цикад
В переменный ток дождя,
Потому что не всегда,
Не всегда и не везде
Та звезда не та звезда
И вода не в той воде.
VIII, 2007
ПЛАТАНЫ В ЯЩЕРИЧНОЙ КОЖЕ
Платаны в ящеричной коже,
Но посветящееся и поглаже,
С таким кручением в крупной дрожи
Культей всперённых, воздетых в раже,
С такой курчавой детвой в поклаже,
С такой натугой в нагнýтом кряже,
Что кажется: мы взлетаем тоже —
Что, кажется, мы взлетаем тоже,
Как будто бы тоже и нам туда же —
Туда, где спят на наклонном ложе
Большие птицы в пуху и саже,
И ложе горит изнутри, похоже,
А в верхних подушках снаружи даже…
Так что же, что же, и нам того же?
— И вам того же, и вам туда же…
Постой, не стоит — себе дороже.
VIII, 2007
* * *
В ночных колесиках огня
Зияет колбочка зрачка,
Сияет полбочкá волчка —
И все это едет на меня.
Но скрип земной и хрип ночной,
И шаг дождя в глухом саду,
Его дыхание на ходу —
Это все мимо, стороной.
IX, 2007
ПЕСЕНЬКА (II)
Виноградною тенью тмим
Поутру-поутру
Кориандр, анис и тмин
На-ветру-на-ветру,
Лезвьем свищущим обрит
Под ребром, под ребром
И синеющим облит
Серебром.
Мы выходим на заре, на заре
В наклоненный, как в дыму, вертоград,
И в зеленом и лиловом дому
Пленный брат — в сентябре — синебрад.
И на этом-то златом серебре
Столько тлеющих полос и полос,
Что в тумане на горящей горе
Что-то, вроде, во тьму сорвалось.
IX, 2007
ПЕСЕНЬКА (III, ОСЕННЯЯ)
Шел одноногий виноград
Склоненными рядками,
Но многорукий винокрад
Украл его руками.
Что же осталось? — Ничего.
Так тихо отчего-то:
Не слышно свиста ничьего,
Ни посвиста чьего-то,
На безызвестные кусты
В рядках обезветвленных
Известки падают куски
С небес обызвествленных.
X, 2007
* * *
…золотая, залатала…
Дм. Закс
Если бы не из ржавеющей стали
сделаны были бы эти кусты,
так до зимы бы они и блистали
из искривлённой своей пустоты,
так бы они до зимы и блестели,
перемещая косые края,
и неподвижные птицы б летели
на растроённые их острия,
так и сопели из них до зимы бы
черных цикад золотые свистки,
так и ползли бы подземные рыбы
тихо под ними, круглы и жестки,
так и плыла бы из пыльного света
тихо над ними луна-госпожа,
если бы только не ржавчина эта,
эта в три цвета горящая ржа.
X, 2007
ДВУСТИШИЕ С НЕВИДИМОЙ ЧАСТЬЮ
(из «Элегий на перемены состояний природы»)
Воздух в межгорьях грузнеющий —
Так начинается ночь
(чтоб показаться грозней — еще ей
надо его подтолочь
в вывороченно зияющей
стоптанной ступке-луне
а чтоб оказаться грозней еще — ей
надо его разволочь
по мягкой сырой и сияющей
низкопарящей луне —
но эта земля не своя еще ей,
и весь этот сад еще не).
IX, XI, 2007
ПЕСНЯ, ПЕСЕНЬКА (IV, или ВТОРАЯ ОСЕННЯЯ) И ХОР (СКРЫТЫЙ)
<...>
в солнечном тумане
в ослепительной мгле
маленький соколик
стоит на крыле
раззолоченное варево
над горою дымный лед:
разволóченное зарево —
раскуроченное влет —
посередке пересолено
по краям — пережжено
распускает парасоль оно
и спускается оно
<...>
маленький соколик
на крыле висит
вот сейчас вот повернется
и совсем улетит
засвистали и зачпокали
ласточки врезаясь в чад:
ворон на вороне сокол на соколе
плачут стучат и кричат
птичий колокол почат —
где это? близко? далёко ли?
и кто — во рту кривой свисток
неся — несется на восток?
<...>
XII, 2007
я весной купил Вашу книгу-погорельца.
Потом Лощилов научил меня ставить плюсы и восклицательные знаки.
«Блестели глаза у сестер
и все они были красивы».
Вспоминаю всегда о сестрах Синяковых, когда читаю Ваши стихи, и еще
«не столбик ли растет из воздуха и света,
на книги корешке подобье силуэта,
но это ли не то, что дерево второе,
и это будет миг не нашего покроя».
Спасибо, Виктор, я очень тронут.
…а почему «погорельца»?
потому что она перенесла пожар одного магазина.
Понимаю. Горел-гудел пожар московский.
Гудят накатанные рельсы
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку.
Замечательная подборка, я не все видела, спасибо!
Боря Беркович писал:
«Все погорельцы почему-то в черном,
И почему-то все они с крестами,
Они молчат. Их вещи пахнут дерном
И мокрыми горелыми кустами…»
Спасибо.
Это хорошее четверостишие у Бори. Только те, кто в черном и с крестами, это не погорельцы, а т. н. «пожарники» — профессиональные нищие, выдававшие себя по городам за погорельцев. Про них, кажется, у Гиляровского можно прочесть.
«…И взгляд у них какой-то косо-волчий,
Как будто мы — от той печси заслонка.
— Алеша!
Вы не видели ребенка?
Не видели. И мы отходим. Молча».
(1986)
Это про Чернобыль стихи — он тем летом побывал в Киеве.
Это другое дело.
Спасибо, и с Новым Годом!
Это Вам спасибо и это Вас с Новым годом!
Хорошие Ваши стихи процитировал выше В. I.
Спасибо —
Хорошо было вспомнить. Спасибо, Олег.
Рад, Гали-Дана.
Нежно Ваш.
Во-первых, попробую…
…последовать твоему примеру и тоже выложить стихи уходящего года. Их, наверное, меньше, чем у тебя, а главное, не уверена, найду ли границу 2006/07 — я же дат не ставлю. К тому же я не знаю, как употреблять «электронный скоросшиватель, а значит, всё выложу прямо на страницу дневника.
Во-вторых, попробую же в ближайшее время написать все-таки несколько слов в ЖЖ про твою прозу, которая, как мне из этих стихов еще раз стало очевидно, а м.б. очевидней чем когда-либо, не должна рассматриваться в отрыве от стихов. Все ее чудо — из них, т.е. из одного корня, но стихи-то были раньше — и как-то все время они раньше, их корень порождает и их, и прозу. Но не буду здесь распространяться, т.к., правда, хочу написать отдельно.
Re: Во-первых, попробую…
Спасибо, Наташа, осчастливите. То есть уже осчастливили.
И во-первых (кстати, давно ждем обновление в НКХ — это оно и будет?), а во-вторых уж тем более!
А что Вы имеете в виду под «скоросшивателем»? Как загнать под обрез? Если Вы пишете в самом журнале, то просто вставьте после строчки, которую хотите видеть последней,.
Re: Во-первых, попробую…
Чего-то у меня оборвался комментарий, как я вижу.
Вставляйте — все, что под ним уйдет под обрез.
Re: Во-первых, попробую…
Ничего не понимаю, почему-то команда не отражается. Я Вам сейчас напишу эмалью.
Re: Во-первых, попробую…
Может, Вам интересно будет: это о «Винете» — http://silversh.livejournal.com/119456.html
Олег, безмолвная зависть. Один такой год оправдывает десятилетие жизни, по меньшей мере.
В «сплотке» воспринимается лучше. Есть стихи, которые я не сразу оценил.
«Полбочка зрачка», вторая и третья песенька, двустишие с невидимой частью.
Валера, очень рад это слышать — не обороты речи насчет «зависти» и «оправданий», а по сути. Оправдываться нам с тобой не перед кем и не за что. Пусть оправдывают свои десятилетия …Буратины эти все. И те, кто их вытесывает. Амы. я так понимаю, «как перед нашим сержантом чисты».
Славно вышло.
Спасибо.