Ранняя осень 1978 г., студенческая группа Ленинградского института водного транспорта, где я тогда учился, выиграла социалистическое соревнование по успеваемости и была награждена экскурсией в Пушкинские Горы. Там действительно очень красиво —

круглые, низкие, переходящие друг в друга зеленые (с золотым подшерстком) холмы незабываемы. Земля, состоящая из животов и грудей.

С утра я страдал от вчерашней гнилостно-сладостной молдавской мадеры и, к ужасу старушек-смотрительниц, садился на музейные стулья, какие позабыли перетянуть веревочкой.

Помню счастье, когда выяснилось, что аллея Керн закрыта и не надо туда идти. Хотя, конечно, шутил: «Аллея Керн закрыта на переучет дубов».

Аллея Керн — липовая в обоих смыслах, но откуда я мог это знать? Вход был завешен цепью, на цепи сидел какой-то ученый и сверкающими очками показывал автобусу объезд.

По дороге вдоль пруда встречались местные жители — все как один маленькие, пьяненькие, сухенькие и с рыжеватыми бакенбардами по тогдашней моде. И у каждого на кукане кривой толстогубый карась — лезвием предзакатного блеска. Темный изнутри «Икарус» был весь располосован, уезжая. Через час холмы почти смеркли, но еще искрились под паутинной щечкой луны.