а) корабельными склянками. Мне для романа было нужно, но вдруг кто захочет установить себе в компьютер. Там, правда, по-немецки.
б) впечатлением: посмотрели «Бегущую по волнам». Как-то никогда ее не видел — а считалось, что это единственный приличный фильм по сценарию Галича. Не верьте, неприличный. Сценарий не просто халтурный, а еще и бездарный к тому же. Диалоги из бракованной фанеры, переделка сюжетных ходов романа (который по-своему прекрасен) — бессмысленна, неуклюжа и показывает полное отсутствие представлений о драматургии. Зачем надо было ломать статую Бегущей по волнам? Какую фигу в кармане это должно было обозначать? Глупость чистой воды!
Терехова, когда не говорит этот древесно-стружечный текст (не Грина, а Галича), — сказочна! Какие там Анны Маньяни и прочие Софии Лорен! Одним взглядом сносит с ног. Очень жалко ее, когда ей приходится это играть. Ролан Быков справляется, но зачем же надо было из отрицательного капитана Геза делать неоднозначного человека, да еще и мужа Тереховой — обратное дело, совершенно неясно. Остальные артисты, кажется, почти все болгары, и даже «Бегущая по волнам» на корабле написано по-болгарски. Главный герой, Гарвей, точно болгарин, разговаривает почему-то с акцентом (что никак не заиграно), сделан пианистом и похож на молодого Вольфа — ну, тогда мода была на такие лица.
В общем, не советую. Хотя с другой стороны.. . — первые несколько кадров с Тереховой, в самом начале фильма, их, пожалуй, никогда не забыть.
Из самых красивых женщин, которых доводилось мне. «Кого ты хочешь, мальчика или девочку?» и глаза поволокой-проволокой.
Как-то по справедливости уравновешивается тем, какой жабой она стала в зрелые годы.
Да даже и не в красоте дело…
Там еще чего-то было, уж не знаю, как оно у них называется.
А здесь она еще совсем молодая, и выражение ума на лице еще не развилось до такой степени, как уже ко времени мальчика или девочки.
А какая сейчас, я не знаю. Да и зачем мне?
То, что не красота, а еще что-то, и есть красота. А что же еще? Не нос с глазами ведь.
Какая сейчас тоже принципиально. Как плата за жизненный проезд. Если с песнями ехал, товарищей по вагону веселил — одна, если карманы чистил — другая.
Ну, не знаю. Как-то одно другому не противоречит. Точнее, первое часто даже бывает формой осуществления второго. То есть второе — содержанием первого. Собственно, это у большинства шестидесятников так. Такие у них правила были в вагоне.
А артистов и артисток я никогда не осуждаю ни за какое их поведение. И не потому что такой добрый или так их люблю — просто артисты не люди, а некий другой вид; поэтому выполнения человеческих правил и законов от них требовать в высшей степени бессмысленно. И несправедливо — у них свои законы.
Впрочем, что я Вам рассказываю — Вам наверняка это известно лучше моего.
Известно, да. Но я даже скорее про правильность происходившего в этом отдельном случае. Про то, что «красоты» здесь было так избыточно, что и нужно было ее проживать беспроцентно, выматывая из себя как ту душу.