«Насреддин в Бухаре» (1943)

Гениально снят: ракурсы, рамки, тени, азиатские лица… — как в немом кино, что, собственно, и понятно — Протазанов. Красота неописуемая, особенно на лице у девочки, «играющей» (в кавычках, потому что играть она, конечно, ничего не может) Гюльджан. Оно все время меняет объемность — от совершенно плоского к совершенно шарообразному.

Звуковой ряд — какой-то отдельный: этнический бурлеск, перемешанный с провинциальным драмтеатром. Песни чудные поет Свердлин (и вообще подтверждающий тезис о тюркско-хазарском происхождении евреев — он там самый наиприродный азиат). Все разговаривают с каким-либо акцентом, и необязательно узбекским. Прекрасно кричит ишак.

Содержательный план — еще в каком-то месте, совсем уже в отдалении. Точнее говоря, его там просто почти нету. Похоже на то, что этот фильм — первая жертва политкорректности: всё в тексте повести (а все мы ее, конечно, знаем практически наизусть, поскольку она является, наряду с ИиП и «БСШ», третьей частью инженерского Священного Писания), хоть до какой-то степени связанное с мусульманством и возможное к юмористическому истолкованию, просто-напросто изъято. Начиная с того, что у Насреддина отнят титул «Ходжи». Нигде ни разу не упоминается. Самый же характерный пример — знаменитая сцена с ишаком, который в фильме изучает не богословие, а просто грамоту. В жертву принесен даже пуант про «кто из нас лучше знал богословие» — сцена кончается слегка туповато: «Кто-нибудь из нас обязательно умрет — или я, или ишак, или эмир».

Самое любопытное, что вся эта абсолютная несмесимость вроде как уже ничего и не портит. Фильм все равно кажется прекрасным.

Может быть, это уже просто следствие возраста. Не моего, как можно подумать, а возраста фильма. Как почти все старые полотна кажутся хорошими (а от большинства из них современников тошнило), как почти все старые здания представляются прекрасными (а большая часть из них современников возмущала), так, похоже, и с фильмами.

Интересно, что на литературу это, кажется, не распространяется. Хотя… я сталкиваюсь время от времени с людьми, которым все стихи 18-го века искренне кажутся замечательными. Но это скорее происходит от другого: многим кажется, что негладкость или странность языка (и то, и другое, естественно, по сравнению с 19 в.) являются самоценным эстетическим качеством.

«Насреддин в Бухаре» (1943): 12 комментариев

  1. Видел маленький кусочек этого фильма в современном документальном фильме о Протазанове: действительно хорошо.

    МнЕ так в основном страшно смотреть советские фильмы двадцатых-сороковых: ничего чудовищнее глаз одного подростка в «Путевке в жизнь» я не видел и надеюсь не увидеть, а в фильмах о XIX в. бывал гротеск по-настоящему адский, попирающий человека так, как его ни за что нельзя попирать.
    Ужасные лица счастливых советских женщин в «Человеке с киноаппаратом»…

    А азиатские лица в «Насреддине» хорошие, нетронутые.

    • Счастливые лица со стороны вообще ужасны. Счастливые лица употребившихся потребителей в современной рекламе ничуть не менее страшны. Счастье — вообще неэстетичная вещь, оно только изнутри хорошо.

  2. Какие-то евреи, может быть, и происходят от тюрок-хазар, но уж далеко не все. А Вы помните Свердлина в роли Сухэ-Батора? В фильме, где Унгерн целуется с прокаженным, приняв буддизм, и отпаивается водкой?

  3. Кто из нас лучше знал богословие?

    Я тут на секунду пришел в замешательство. Казалось бы, с инженерским св. писанием все очевидно — но я все не мог понять, что же такое «БСШ»? Перебрал такие тексты, как «ПНвС» и «М&М»… Зашел в яндекс, и вот что там вывалилось: «Что такое БСШ? Наверное, стоит начать с того, что БСШ (Беловодская специализированная школа) — это приют беспризорных и бесконтрольных подростков…» Да нет, не может быть. И только потом решил пойти по адресу — и заглянуть себе в душу. Что там у меня (типичного адепта этого культа) рядом с ИиП? Ах, ну да, конечно… Только вот ХН там третьим не было, нет. Все-таки что-то между Стругацкими и Булгаковым…

Добавить комментарий