томатный сок, кафе-автоматы и даже слово «запарковаться» были подсмотрены (слово «запарковаться», естественно, подслушано у русских эмигрантов ) в Америке Ильфом и Петровым и зафиксированы в «Одноэтажной Америке».
По-прежнему остается слегка загадочным само название знаменитой книги — что за «одноэтажная Америка» имеется в виду? Обычное объяснение: Америка маленьких городов, попадающихся по дороге — довольно-таки несуразно: стандартный американский дом, даже в самом маленьком городе, имеет минимум два этажа (на втором — спальни, внизу «салон»). Одноэтажны негритянские хибары на Юге (через который авторы ехали на обратном пути и которому посвятили, конечно, прочувствованную главу про негров, но, в целом, особого интереса к этому отсталому сельскохозяйственному району, природой похожему на Украину, они не выказали) и, само собой разумеется, индейские вигвамы (индейцы в книге описываются, но это в основном оседлые мексиканские индейцы типа пуэбло с их трех и более этажными глинобитными домами). Кроме того, значительная часть книги посвящена Нью-Йорку, Чикаго. Новому Орлеану и Сан-Франциско, а также колоссалиям природы, вроде Большого Каньона, так что с каких щей Америка одноэтажна, понять очень трудно.
Я лично думаю, что это та Америка, описывать которую (в первую очередь) были посланы корреспонденты «Правды» Ильф и Петров: Америка фордовских цехов (собственно, одноэтажны именно цеха), Америка массового производства и потребления. Советский Союз хотел купить индустриализацию у Запада, а после установления дипломатических отношений с США (в 1933 г.) — преимущественно у рузвельтовской Америки, роман с которой развивался невероятными темпами. На это были брошены все валютные ресурсы — и от продажи (через американских, в основном, посредников) эрмитажных рембрандтов и рафаэлей, и от вывоза зерна, выжатого из умирающих крестьян на Юге России (во время голода, унесшего от 7 до 8 миллионов человеческих жизней, Советский Союз продал на Запад миллион тонн зерна — Советский Союз продал, а Запад купил, хотя, несомненно, знал, откуда дровишки).
Поэтому — при всей нечеловеческой любви к Ильфу и Петрову, которую я, несомненно, разделяю с моим народом — следует все-таки помнить, что в оружейно-сером фордике, в котором блистательный рассказчик от первого лица множественного числа два раза пересек Американский континент, не бензин тек, а текла, по сути дела, кровь, выжатая из умирающих от голода крестьян.
Я бы сказал, что честь русской литературы спас тогда один-единственный человек — Осип Мандельштам, настолько потрясенный человеческими страданиями в черноземных областях, что больше не захотел жить, а в качестве орудия самоубийства выбрал «Эпиграмму» на Сталина-мужикоборца («Мы живем, под собою не чуя страны..»). Он был уверен, что его расстреляют (и все, кому он читал эти стихи, были в этом уверены; замечательна реакция Пастернака, единственного, кстати, современного авторам поэта, процитированного в «Одноэтажной Америке»: дескать, как же Вы могли такое написать, Вы же еврей!), но это другая история.
———————————
Опытный читатель этого журнала понял уже, вероятно: это я пишу статью о немецком (первом, как ни странно!) переводе «Одноэтажной Америки».
…не бензин, а кровь, выжатая из умирающих от голода кре
User referenced to your post from …не бензин, а кровь, выжатая из умирающих от голода крестьян что saying: […] Оригинал взят у в Интересно, известно ли прогрессивному литературоведению, что […]
пишу статью
хорошо !
Ничего себе! Никогда бы не подумал, что переводчики бывшей ГДР ни разу не добирались до этой книги. Спасибо за информацию:)
А одноэтажны в Северной Америке именно industrial areas, цеха и мелкие офиснык здания, это чистая правда. Когда самолёт идёт на посадку в аэропорту Торонто, всё время кажется, что он сейчас снесёт эти одноэтажки соседнего Брэмптона, настолько низко он над ними пролетает.
В спальных районах, правда, почти везде есть некое количество бунгало. Может, во времена Ильфа и Петрова их процент был ещё больше — вот и название придумалось.
Поразительно описание дома сотрудника Дженерал Электрик — весь набор оборудования практически современный, особенно кухня (ну разве что СВЧ_печки нет). И еще чей-то прогноз, что война начнётся через 5 лет.
Ну, войну предвещали все кому не лень. Уже в день подписания Версальского договора, французский маршая, подписавший договор, сказал, что это не мирный договор, а перемирие на 20 лет (Версальский договор был подписан в 1918 году).
А вообще-то смотрите — одноэтажной застройки на самом деле много.
Кстати, репортёры Василий Песков и Борис Стрельников, почти повторившие маршрут Ильфа и Петрова уже в годы разрядки, тоже заметили, что глубинная Америка — точно не страна небоскрёбов. И я думаю, что название, выбранное Ильфом и Петровым — отчасти попытка «приземлить и одомашнить» образ великой страны за океаном. А это на фоне флирта с Америкой было вполне естественно.
Выглядит как лагерь.
В книге недостаточно много об этом и недостаточно четко это сформулировано, чтобы действительно «одмоэтажная Америка» относилась к этим баракам.
Я подумаю, как осторожнее сформулировать.
Выглядит как лагерь, согласен — но на самом деле это добротные кирпичные бунгало; как правило, четыре спальни, две ванны. Вот выставленный на продажу дом послевоенной постройки. Из-за рецессии многие детройтские дома сейчас продаются по цене хорошего внедорожника, но менее добротными они от этого не стали. Когда американский автопром переживал бум, примерно так были застроены Онтарио и Мичиган. (Хотя они и по разные стороны границы, с точки зрения экономики это один регион — центр американского автопрома, растянутый вдоль автомобильной трассы 401 от американского Детройта до канадского Монреаля).
Ильф и Петров, уделив немаленькое внимание именно индустриальному сердцу Америки (почему — вы уже написали), стопроцентно видели эти маленькие одноэтажные городки и пригороды — спальники для low middle class. И когда в писательском мозгу это слилось с одноэтажными сборочными корпусами, родилось название книги.
Такая вот моя версия. На истину в последней инстанции не претендую, но поскольку живу в Онтарио, мне отсюда вот так видно.
Я только что прочел книгу — никакого специального упора на бунгало в ней все же нет. ОПисываются обычные дома — внизу салон, наверху спальни — по дороге, но едва ли не больше места уделяется небоскребам и красотам природы.
Это правда — в книге на этом акцента нет. Поэтому и моё предположение основано на том, что они могли видеть, а не на том, что в конечном счёте вошло в книгу. Очень забавно, что Ильф и Петров называют салоном обеденную и жилую комнаты — видимо, неизбалованного комфортом советского человека первый этаж американского дома просто ошеломлял.
Кстати, я сейчас подсчитал и прослезился: за всю историю СССР вышло всего три заметных книги о США, где по высочайшему соизволению Америку было дозволено не материть: «Одноэтажная Америка» Ильфа и Петрова, «Деловая Америка» [экономиста Николая] Смелякова, и «Земля за океаном» Пескова и Стрельникова. Ох, не густо…
Мне кажется, Вы не правы. Первый этаж американского дома, может быть, простого советского человека и ошеломил бы, но Ильф и Петров не были «простым советским человеком», а привилегированным советским писателем, вхожим и в дома политической элиты. Судя по тексту книги, качество стандартного жилья, стандартной еды, стандартной одежды для «маленького человека» их устраивает, хотя и слегка раздражает своей унифицированностью и примитивностью — первый этаж американского дома на московское метро не похож. А вот массовые развлечения для американского человейа — кино и пр. вызывают у них рвотные чувства.
Не думаю, что Ваш список «положительных книг» об Америке является хотя бы в малейшей степени исчерпывающим — наверняка были во время войны сравнительно хвалебные очерковые сборнички о «союзнике», следует вспомнить всё, связанное с поездкой Хрущева в Америку, в том числе официальные издания. Или вот, напринмер, путевые очерки В. П. Аксенова, печатавшиеся в «Новом мире»… Все это зависело от текущей советской политики, думаю, и взвещенное и с симпатией отношение Ильфа и Петрова тоже результат предкомандировочного инструктажа редактора «Правды» Мехлиса. Так что, даже если им хотелось обложить Америку и амерканцев, как Есенину или Маяковскому, выражавшим, несомненно, их непосредственные впечатления от страны желтого дьявола, то этого бы они не смогли — должны были бы похваливать в рамках требуемого в связи с наведением дипломатических отношений.
Насчёт последнего полностью согласен — все они «колебались вместе с генеральной линией». У кого-то исполнение ЦУ совпадало с личным отношением к Америке больше, у кого-то меньше — но это в принципе уже тонкости.
Спасибо, Олег!
На здоровье.
До установления дипотношений образ Америки тоже был в «Золотом теленке» в виде туристов, измученных «сухим законом» и и алчущих рецепта самогона (тема роднит с любимым кино «В джазе только девушки»). В тексте:»…утолил духовную жажду граждан страны, с которой мы, как-никак, имеем торговые связи.»
Из Эрмитажа прдовали в середине 20-х. Американскому коллекционеру досталась больше немецкая живопись. В кризис 29-го он разорился и покрыл картинами фискальный долг. Сегодня это изрядная часть собрания Национальной галлереи в Вашингтоне.
Ты ошибаешься: продажа вещей из Эрмитажа происходила в 1929 — 1934 г. Здесь об этом подробно: http://ru.wikipedia.org/wiki/Продажа_картин_из_коллекции_Эрмитажа
И тогда тоже. Моя история вполне достоверна — это частный случай. Интерес в том, что госучереждение пополнило свое собрание поступлением по налоговому долгу.
Почему-то запомнилось, что томатный сок они там назвали «помидорным».
Правильно запомнилось. И пили его с перцем.
Кажется и в СССРв 60 гг. выдавали, помимо соли, и перец, но потом осталась только соль.
Перца я уже не застала, а соль отлично помню — и что мокрая всегда была, и что крупная, и серая — как будто и вправду с перцем
Она на ложку горой напипала и к концу дня у ложки не оставалось углубления и даже вырастал горб. Хотя для нее держаи отдельный стакан с водой.
Да! Отдельный стакан с водой! Совсем про него забыла.
Такое впечатление, что на Западе в предисловии к любой русской книжке должен быть Сталин и евреи.
Нет, во всякой. Только там, где это нужно.
Вы правы, канонический англо-американский дом двухэтажен, а конвейерному ангару не нужен второй этаж.
Но Ильф и Петров прямо пишут: «Америка по преимуществу страна одноэтажная и двухэтажная. Большинство американского населения живет в маленьких городках, где жителей три тысячи человек, пять, десять, пятнадцать тысяч». И в другом месте: «Мужчины работают в своем «бизнес-сентер», домашние хозяйки занимаются уборкой. В одноэтажных или двухэтажных домиках шипят пылесосы, передвигается мебель, вытираются золотые рамы фотографических портретов».
К тому же «одноэтажная Америка» хорошо звучит, а «двухэтажная» — не очень (не могу припомнить хорея с дактилической рифмой).
Наконец, одноэтажность следует из оппозиции «вертикальный — горизонтальный». Если небоскреб разрезать на слои-этажи и распластать — выйдет нечто мещански-приземленное, именно что «одноэтажное». Ср. «Небоскреб в разрезе» Маяковского: «совсем дооктябрьский Елец иль Конотоп».
Я бы не стал игнорировать эту сторону, возможно, заглавие сознательно двусмысленно — блеск цехов и низость резиденций.
Ну, в этом случае название неаккуратно и не очень подкрепляется текстом. Понятно, что «Одноэтажная-двухэтажная Америка» книгу не назовещь.
Скорее всего, мое предположение чересчурглубоко забирается в мотивы, но если его отстранить, остается одна неаккуратность.