ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

1. ТАМ, ТОГДА
(Ленинград, ноябрь 1981 г.)

Мой друг! я видел море зла
И неба мстительного кары…

К. Б. (1813)

Там рвет себе тельник беглый бук,
гатчинский бухой голштинец —
он камню райского града внук;
и на плече твоем, смотри,
треугольный его гостинец
с мéртвой семечкой внутри.

Там на углу ланских равнин
дробно дрожит под наши скрипы
крученый тополь-дворянин
и, распустивши тыщу губ,
на плечике у сдутой липы
заснул с рассветом барыга-дуб.

Там светит ветер к ноябрю
всё заведеннее и безгрешней,
и в ту кромешную зарю
ты, мимо всех этих господ
(чернореченской черешней
натрудивши губ испод),

едешь — как кесарь к косарю,
летишь — как русский Гельдерлин,
плывешь — как в море зла, мой друг,
по каменно острóвскому проспекту
пока-еще-домой…

2. ЗДЕСЬ, ТЕПЕРЬ
(Гейдельберг, октябрь 2010 г.)

Wie der Vogel des Walds über die Gipfel fliegt,
Schwingt sich über den Strom, wo er vorbei dir glänzt,
Leicht und kräftig die Brüke,
Die von Wagen und Menschen tönt.

F. H. (1800)

Под горою безводный Неккар
через расчесочки течет,
над горою взводный пекарь
звезды хлебные печет —
звезды хлебные бесследные
у него наперечет.

Под мостóм несет поноску
неподвижную река,
а нас с тобою несут по мóсту
четыре срезавшихся каблука
и сыплют искрами над нами
остывающие облака.

По мостý грохочет фура
в сияньи дымных кристаллид,
а у мóста кротко и хмуро
швабский Батюшков стоит —
швабский Батюшков-Безбатюшков,
со шваброй пасынок Харит.

Как поднимешься по Неккару,
так закончится гора,
и расплакаться будет некому,
оттого что уже вчера.
Скрипят на морозце ночном флюгера
в прошло-будущем у столяра,
еще-пока-не-дóма…

XI, 2010