Пан или пропал

Posted on by

Алфавит в произвольном порядке № 14: «Т»

Твардовский

Неудивительно, конечно, что дедушку Гордея односельчане погоняли «паном Твардовским» — даже если бы дело не происходило в Смоленской земле, сравнительно недавно — для долгой деревенской памяти — возвращенной из польского владения, достаточно было бы и заметной популярности мотива о «польском Фаусте» в русской, в том числе «народной» культуре XIX века.

Удивительно другое: до какой степени имя — т. е. фамилия, получившаяся из уличного прозвища — определило судьбу Гордеева внука, «великого советского поэта и крупного государственного и общественного деятеля», лауреата трех Сталинских, одной Ленинской и одной Государственной премии, главного редактора «Нового мира», создателя «Теркина», наконец.

По польской легенде некий краковский дворянин продал душу черту — за магические силы, богатство и славу. В Польше до сих пор демонстрируют туристам разного рода реликвии, связанные с деятельностью пана Твардовского — например, магическое зеркало, в котором он показывал одному польскому королю только что умершую его королеву, по которой король отчаянно тосковал. Зеркало имело способность показывать будущее, но с начала XIX века не имеет, потому что его в сердцах сломал Наполеон по дороге в Россию — не понравилось предсказание.

Рассказывают также, что хитрому пану (немецкая «Википедия», впрочем, со свойственной немецкому народу невинной слабостью приписывать себе все на свете изобретения, утверждает, что Твардовский был немцем, переселившимся в Краков) удалось волшебным образом перенести все запасы серебра Ржечи Посполитой в один-единственный рудник, незадорого купленный, естественно, им, паном Твардовским — и хоть его паном Березовским или паном Ходорковским называй. Короче говоря, тот еще был жох, этот пан! И в договор с чертом ему удалось вписать хитроумный параграф, что, дескать, расплата душой может состояться только в Риме. Легко догадаться, что ни к какому Риму одна из подписавших договор сторон даже и приближаться не собиралась и жила себе поэтому безо всяких забот. И как-то зашла перекусить в трактир под названием «Rzum», в переводе с польского «Рим». Там-то его враг рода человеческого и заполучил в свои кривые когти.

И полетели. Куда полетели — не совсем ясно, но не в хорошее место наверняка. Тут хитрому пану Твардовскому пришла в голову блистательная идея — он запел гимн матке боске, Богородице то есть, и Сатане пришлось выпустить его из обваренных лап. (Интересная, но лишняя в нашем контексте аналогия, прошу не обращать на нее внимания: эпизод напоминает о срочном воцерковливании вышеупомянутых отечественных магов, особенно платонического еллина).

Но полностью прощен пан Твардовский всё же не был: он живет с тех пор на Луне, с одним-единственным слугой, которого время от времени превращает в паука и спускает на паутинке поближе к Земле — подслушивать земные новости. (Боже ты мой, опять — а не в Лондоне ли находится эта Луна? да и на должность паука кандидаты имеются…)

Эпизодом в жизни А. Т. Твардовского, соответствующим заключению известного договора, вполне можно считать историю, произошедшую с ним в 1931 году: семья автора свежеиспеченной поэмы «Путь к социализму», посвященной коллективизации и тов. Сталину на белом коне, была раскулачена и как раз в этом году выслана на поселение. Молодой поэт передал семье просьбу прервать с ним всякие отношения. Отец Твардовского, кузнец, был так потрясен поступком сына, что без разрешения ушел с поселения и добрался до Смоленска, чтобы посмотреть, что с сыном случилось — не заболел ли, не сошел ли с ума. Сын оповестил милицию.

Дальнейшая его карьера известна — смоленский комсомолец превратился в главного поэта Советской страны (причем не спущенного сверху, не назначенного, а действительно как бы выбранного народом — благодаря «Теркину», конечно), орденоносца, лауреата, члена РКК ЦК и кандидата в члены ЦК КПСС, редактора «Нового мира», наконец. И конец этой карьеры тоже известен — 1970 г., увольнение из «Нового мира», Красная Пахра…

Я вот что подумал: а не записано ли было в договоре 1931 г., что душа Александра Трифоновича будет в безопасности, пока он строит «новый мир»? Или пока «новый мир» строится и/или существует вокруг него. Тогда, в 1931 году в Смоленске, ему наверняка казалось, что новый мир будет строиться еще долго, а существовать вечно. А тут вот — каламбуры нечистой силы! — его извергли из «Нового мира» и враг явился за душой…

Впрочем, лично мне очень хотелось бы верить, что и новому пану Твардовскому удалось в последнюю секунду кинуть Сатану, хотя бы ради «Теркина» и пары стихотворений. Небось русский поляка не глупее. Только вот какую песню он запел, уносимый не знаю куда с Красной Пахры — «Я убит подо Ржевом», быть может? И к кому она была обращена, эта песня — к Богоматери или к собственному отцу, кузнецу из Загорья Смоленской губернии Трифону Гордеевичу Твардовскому? Но об этом мы вряд ли когда-либо что-либо узнаем.

Пан или пропал: 26 комментариев

  1. Я думаю, что стихи А.Т. памяти матери, из которых я когда-то узнал его семейную историю, можно в некотором роде считать покаянием… Стихи эти — хороши.
    А о польском Твардовском я когда-то написал стих, после высадки на Луну американцев. Уже не помню его, нужно порыться в архиве.
    Армстронг с белом скафандре прыгает по Луне,
    а там пан Твардовский в кресле сидит, развалясь. Что-то такое.

    • Меня здесь, конечно, интересовало не оправдание или осуждение Твардовского, а удивительное повторение узора.

      В «подоснове», кстати, ни о каком покаянии речи не идет — речь идет о «магическом действии» определенного песнопения или заклинания.

      Что Твардовский каялся — хоть стихами, хоть всей «антилагерной» и «антиколлективизационной» составляющей «Новочо мира» — так это один вопрос. А другой — я бы назвал его «форсмажорный выход из договора». Да, я понимаю, что я сам внес мотив прощения в конце. Я еще подумаю над этим, может быть, он и лишний.

  4. Ваншенкин: «Твардовский действительно отрекся от отца, но нельзя забывать, что еще до войны Твардовский, получив орден Ленина, вытащил всю семью из смертельных ссыльных мест. Он совершил почти невозможное! Но его родные, когда пришло время, выложили давнюю обиду: мол, он единственный, кто не был сослан…» (То же приходилось слышать от разных людей).
    …
    А Трифоныч гений, и ничего тут не попишешь.

  5. Интересная история. Собственно говоря, история пана Твардовского лично у меня вызывает ассоциации вот с чем — с историей Маhараля (מַהֲרַ»ל).
    Первое — Маhараль был родом из Польши, то ли из Познани, то ли из Гданьска, и жил в том же веке, что и легендарный пан, только чуть позже.
    По легенде, именно он показал кайзеру Рудольфу волшебное зеркало, в котором последний увидел своих покойных родителей (или только отца), сказавших, где спрятаны сокровища, а пан Твардовский показывает королю Сигизмунду-Августу в зеркале, или с помощью зеркала — его покойную жену — княжну Радзивилл, то ли Агнешку, то ли Маришку.
    О сокровищах — пан Твардовский немыслимо богат, потому, что у него есть источник сокровищ — неиссякаемая золотая жила.
    Пан продал душу дьяволу — то же христиане говорили про Маhараля. Петух на котором летал пан, вполне может быть похож на переосмысленного в нееврейской среде аггадического петуха Бара.
    Очень может быть, что эта легенда родом из Праги, и имеет еврейские корни.

    • Это вполне возможно и интересно — там тогда все переплеталось, все мотивы. Тем более насчет магов и волшебников с волшебными зеркалами. Да и мотив обманутого с помощью сакрального форсмажора дьявола распространен в средневековом европейском фольклоре довольно широко.

  6. Видите ли, «Теркин» в данной аналогии именно часть выплаты по договору. Потому что на простое советское преуспеяние таких договоров не заключают. Незачем. Чтобы стать Сурковым или Тихоновым, никакой дьявол не нужен, да он и побрезгует. Именно настоящее — «Теркин», настоящая «любовь пространства», настоящее дело («Новый мир», как к нему ни относись, был настоящим делом, куском жизни и времени).

    Ну и вообще, повторяю, в данном сочинении речь идет не об осуждении или оправдании Твардовского, а об удивительном повторении мотивов. О мистике имени.

  7. Ты не знал мою натуру,
    А натура — первый сорт.
    В клочья шкуру —
    Теркин чуру
    Не попросит. Вот где черт!

    Кто одной боится смерти —
    Кто плевал на сто смертей.
    Пусть ты черт. Да наши черти
    Всех чертей
    В сто раз чертей.

    • Опять же. Можно, конечно, диссертацию писать.

      Въедливый же ты человек, Аркадий Яковлевич. Я вот насладился красотой аналогии и размышляю уже о повести Эмманюэля Бова «Ун Раскольникофф». Таковы мы, трудовые мотыльки литпроцесса.

Добавить комментарий