Название серии образовано, конечно же, по аналогии с «Библиотекой поэта» (и даже оформление того… немножко паразитирует). А если и нет, то аналогии все равно возникают. Аналогии — упрямая вещь.
Интересно, отдают ли себе в издательстве «Наука» отчет в том обстоятельстве, что словосочетание «библиотека поэта» означает… библиотека поэта. То есть — вот поэт, по мысли Алексея Максимовича Горького, молодой пролетарский поэт, буквально вчера от станка. И таковому надлежит в сжатые сроки овладеть всей культурой, а также и всеми «техническими приемами», созданными предыдущими «общественно-политическими формациями». Чтобы на их основе и с их применением создать коммунистическую, пролетарскую культуру, в данном случае, поэзию. И Советская власть издает ему целую библиотеку Дельвигов всяких и Кюхельбекеров с Вяземскими, чтобы он, значит, учился и овладевал.
Теперь вопрос. Поскольку ни с одним сотрудником этого в высшей степени почтенного академического издательства я не имею удовольствия быть лично знакомым, то ничего не остается, как задать этот вопрос Михаилу Давыдовичу Яснову, председателю Редакционной коллегии серии: Миша, какому «зарубежному поэту» предназначена ваша «библиотека» и на хрена она ему сдалась?
Не дает ответа…
P. S. Книжка, впрочем, неплохая, и переводов много хороших.
Подумалось вот о чём:
где Дельвиг, там — непременно — Кюхельбекер.
«Мы с тамарой…»
А вот книжки ещё не видел.
По-моему, у меня — если ориентироваться на членение фразы — где Кюхельбекер, там и Вяземский, а Дельвиги всякие отдельно.
Но если отвлечься, то я такого не заметил — Дельвиг у нас новатор, а Кюхельбекер (младо)архаист, как известно. Историко-литературно их по разным реестрам ведут. Только в бытовой пушкинистике разве: лицейское братство, «прекрасен наш союз» и пр.
Кюхельбекера я несколько месяцев назад перечитывал — «Дневник». Очень печально.
Именно «бытовую» пушкинистику я и имел в виду.
Да, я тут Вам в коллекцию фамилию случайно придумал. Актуально?
Актуально всегда!
Точно — не знаю. Никаких ассоциаций.
Я-то знаю. Мне и мешает.
Я. кстати, не помню подробностей. Кажется, там Чапаев и Петька то ли конспирировали, то ли с космополитизмом боролись. Но я спрошу у кого-нибудь.
Книжка действительно ничего. Из новых переводов очень хорошие у Аллы Смирновой.
Пошуршим при случае.
Очень в точку. Глаз настолько уже замылен, что «Библиотека поэта» воспринимается как должное. Это ведь действительно призвана, того, просвещать. Вот ведь какой коленкор, товарищ поэт.