ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

                                             Д. Ю.

Я забыл эту зиму, слюдяную грозу,
от нее даже дыму не осталось в глазу,
даже в горле — намокшего меха.
Двадцать лет я не помнил ни сон, ни слезу,
ни растущую в сердце ледяную лозу,
ни под сердцем жужжащее эхо.

Двадцать лет я не помнил и столько же зим
этот сладкий, прозрачный и плачущий дым
этот запах прощанья и страха.
Двадцать лет мы — почти что незримо — кружим
и над садом седым, и над рядом чужим
в плотном небе слоистого праха.

Что ж, пчела дорогая, теперь ты — сама,
оттого что кончается эта зима,
оттого что исполнились сроки.
Неслучайно опять зазвенело ледком
незнакомое небо, чей холод знаком —
скоро в сердце подтает иззубренный ком,
скоро снова откроется путь над летком —
и свободы шажок неширокий.

                                             I, 2009

ДОЖДЬ, тринадцатистишие

                                             В ужасных тех стенах, где Иоанн,
                                             В младенчестве лишенный багряницы…

                                             В. К. Кюхельбекер «Тень Рылеева»

где лишéнный багряницы
сквозь пустые провода
парк чернеет в никуда

взяв перо у голубицы
с разгромлённого гнезда
быстрым почерком убийцы
пишет пóд ветер вода

пишет пишет не допишет
от земли и до небес
жухлым паром не додышит
пухлым жаром не допышет
провода не доколышет

и не с тенью и не без

                                             I, 2009

ОБЛАКА, МАРТ 2009

Латынский небосвод латунный
Шелестит как колокол без языка —
Чем ослепительнее луны,
Тем ослепленнее облака.

Но чем слепее облака те,
Тем слепленнее огня шары,
Что на подпрыгивающем самокате
Взлетают в гору, как с горы..

                                             III, 2009

СТИХИ

Истолченная мгла просыпается
сквозь решетку в стеклянном огне —
это птица-игла просыпается
и летит к истончённой луне.
Растворяется блещущий зрак —
растворяется свищущий мрак.

Здравствуй мгла моя, ясная, зимняя,
здравствуй, ночи светящийся шар –
это птица-игла-Полигимния
возвращается в белый пожар.
Зелен ветер на снежном плацу —
ловит волк роковую овцу.

                                             IV, 2009

В АМЕРИКЕ

Мы полночи обведены стеной,
а в ней дощатый дождь, заборы повторяющий —
дощатый дождь, сжигаемый луной
и алюминьевой золою воспаряющий.
Парящий сад в смятении своем
скачет пред Г-дом всё полоумнее —
в Америке полночной мы живем
где полный месяц полнолунье.
В саду прозрачных коников скачкú
И призрачные скáчки конников,
А мы глядим, как дети и зрачки —
столетники с горящих подоконников.

                                             V, 2009

НА ВЕЧЕРЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЭЗИИ
(три эпиграммы)

старое остекленевшее мясо
из пустоты надутого пуза
восхищенно попaхивает по-французски

старый обызвествленный разум
из пестроты надутого паха
возмущенно попыхивает по-итальянски

старая окостеневшая совесть
из простоты надутого сердца
воспрещенно попукивает по-кастильски

                                             VI, 2009

ВОЛЖСКАЯ ПЕСНЯ

вышли девушки нá реку
в полосатом своем полусне
их — подобны фонарику —
полыхают пустые пенсне

с их папах позолоченных
облетает горючая цвель
в их пахах заболоченных
шевелится щавель

а в глазах их безжалостных
и не пыл и не жар и не блеск —
жалкий лоск побежалостных
уходящих под землю небес

                                             VI, 2009

ПОСЛЕДНЯЯ ВЕСНА, одиннадцатистишие

                                             …Как бедный нищий мимо саду…

                                                    Ф. И. Тютчев, «Пошли, Господь, свою отраду…», июль 1850

Вдоль той ограды копьеносной
над тенью костно-полостной
своею — плоской и полóсной —
по мостовой мясной и косной
как бы полоской папиросной
лететь последнею весной…

Но вам, где вам знать ту ограду
тот свет, хладнеющий в горсти?
И ту, последнюю отраду —
богатым нищим мимо саду
на солнце жидкое брести.

                                             VI-VII, 2009

ПЕСНЯ О СОКОЛЕ

как посмотришь в сад небесный
с поднебесного холма —
там под бездною асбестной
не кончается зима

там раскромсанный под тучей
как попал над вертолет
круглый куб воды падучей —
западного ветра лед

сквозь него лежит на север
в жидкой ночи полосу
сонный сокол — змеевеер
с круглым носом на весу

в море солнечном и черном
не кончается пурга
и стеклом своим снотворным
не скрепляет берега

под стеклянною могилой
эта мгла недозажглась…
сокол сокол змей воскрылый
с желтым когтем между глаз

                                             VII, 2009

ГИМН

                                О клене клееном,
                                О склоне слоеном,
                                О дождике сонном, что летя пересох,
                                О свете каленом,
                                О лете соленом,
                                О белой воде, что летит, как песок,
                                О рое, парящем над райским районом,
                                О небе, снижающемся наискосок

Ласточки кричат на выдохе
И срываются над рекой:
Раскрываются на выходе
И скрываются под рукой;

А река — вся дым зеркальный,
Над ней заря — вся зеркала,
Из них змеею пирамидальной
Тьма выезжает, как юла…

                                На вдохе ласточка молчит,
                                На вдохе дождик не стучит,
                                И темнота над раем,
                                И мы не умираем.

                                             VIII, 2009

СТИХИ С ЮГО-ЗАПАДА (5) — ОСОКОРЬ

                                             Е. Ш.

С пóдвывом, будто гармоника
Долго сползает с плеча,
Во тьме, на холме, в голове у громовника
Сипло кричит саранча.

Во мгле, на горе, в головне света серого
Дробно горит серебро…
Осокорь, осокорь, райское дерево —
Черное в сердце ребро.

                                             IX, 2009

СТИХИ О КОНЕ

нет все отпрянули не зря мы
что-то мимо нас неслось
впереди лицо с ноздрями
позади пучок волос

впереди огня полоска
догорала до горы
а по краям светло и плоско
качала ночь свои шары

слева облако чернело
подзолотой меловой
а справа туча червенела
иссиня-желтой головой

и когда всем этим блеском
стали мы ослеплены
ветер глухой со свистом резким
налетел из-за спины

                                             IX, 2009

ТРАМВАЙ ДЕВЯТЫЙ НОМЕР

(Ленинград, 60-е гг.)

у трамвая девятого номера
разноцветные гаснут глаза
поскольку с Колокольной улицы
он сворачивает за

                                снег льется по проволке
                                как соль по ножу
                                я еще пока маленький
                                я на раскладушке под окошком лежу

а когда сквозь переднюю дверь его
воздух выдыхается весь
по ступенькам в потухшее черево
всходит снежная взвесь

и чернеет трамвайное красное дерево

                                снег скользит по проволке
                                кровью по лезвию ножевý
                                я еще пока маленький
                                я еще поживу

                                             Х, 2009

ХОЛОД, пятнадцатистишие

                                             В снегах отечества лелеять знобких муз…

                                             К. Н. Батюшков. ИЗ ПИСЬМА К А. Н. ОЛЕНИНУ от 4 июня 1817 г.

сыпкий ссыпался графит
в реку с высохшей доски
зыбкий луч сумрак графит
полосует на куски

зря мы сердце леденим леденим
хоть изрезан ледерин ледерин
свод небесный неделим

лучше выйти покурить в юный дым
к нелюдимым звездáм молодым

попросить у сонных мурз
сердцу вылечить озноб
пожелать у знобких муз
в спелом небе белый сноп белый сноп

что ж мы сердце леденим
свет над бездной неделим

                                             XI, 2009

ЛУНА, четырнадцатистишие

                                             На шаровидной колеснице
                                             Хрустальной, скользкой, роковой

                                             Г. Р. Державин, ода “На Счастье” (1790)

Гляди-ка, у луны соосной
Подбито нижнее крыло —
По набережной светоносной,
В траве нескошенной стоостной,
Оно волóчится тяжело.

И всё волóчится и волóчится,
И волочúтся по мостовой,
Пока не всклочится и не всклокочется,
Не скособочится вниз головой,
Пока до остова не раскурочится
Стоострой тенью мостовой,
До острого пока не источится,
Над остановленноü Невой —
Хрустальной, скользкой, роковой.

                                             XII, 2009

О ЗИМЕ

в России где уже леса
полны полупрозрачным салом
заподлицо к сырым сусалам
звезда летит из-под лица
больших и плоских облаков
к ней черный лыжник поднялся
две искры вычиркнул кресалом
отхаркался и был таков

поди-ка поищи по мраку
где был и не был бедный дух
где прахом возвратили праху
сырые перья черный пух
сигналят звезды пассажирам
на самом верхнем этаже
зимы полупрозрачным жиром
земля накормлена уже.

                                             XII, 2009

ПЛАТАН-ПОЗВОНОЧНИК

На платан-позвоночник, что до пястьев истёкших облез,
С облаков подзолоченных осыпается шелковый блеск.
Там, где низкое облако в кислоту обращенного льда —
Там в колючья разодрана проволка и стекает руда, как вода.

Там, где мгла просыпается, там, где мга протирает стекло,
До того там протерто стекло, что и солнце стекло
По платану полуголому, что сдирает последний кушак,
И — на мертвую голову с морозной осокой в ушах.

                                             XII, 2009

ПРОСТЫЕ СТИХИ О СНЕГЕ

(Ленинград, 80-е гг.)

                                             М. Н. Айзенбергу

*

снег скрипит свежепросольный
на немеющих губах

снег садится парасольный
на сугроба карабах
в смутный садик двуугольный
среди утлых калабах

снег везут по колокольной
в скарабеях-коробах

*

едут едут скарабеи
жвалой гнутою гребут
всё слабее и слабее
этот скрежет этот гуд

всё грубее и грубее
тьмы светящейся скорбут

*

снизу прах зимы последней
сверху зрак ночной слюды

всё бесследней и бесследней
наши круглые следы

                                             XII, 2009