Всё, мы уже в хороших временах. Границу, как и для меня в свое время (но в несколько другом смысле, конечно), обозначила известная и знаменитая переписка Астафьева с Эйдельманoм, после которой я навсегда потерял всякие остаточные симпатии к интеллигенции во втором поколении и не приобрел никаких к интеллигенции в поколении первом; хотя последние книги Астафьева ценю, но это отдельная тема.
Гораздо интереснее несколько писем Джойса в 14-м номере (1985 г.) (в переводе Игоря Померанцева). Не Эйдельману, слава Б-гу, а рóдному брату Станислаусу (чьи довольно любопытные воспоминания у меня есть по-немецки). Вот, например, прекрасное место:
Твое замечание о том, что рассказ «Двойники» обладает русским свойством увлекать читателя в путешествие вглубь сознания, заставил меня задуматься над тем, что же люди имеют в виду, говоря «русский». Ты, должно быть, имеешь в виду некую тщательно вымеренную чувственную мощь, однако, судя по тому немногому, что я прочел из русских, мне не кажется это отличительной русской чертой. Главное, что я обнаружил почти у всех русских — это развитой инстинкт касты (от 18 сентября 1905 года)
Развитой, как социализм.
Вывод этот на основании классической русской прозы XIX века не представляется мне таким уж само собой разумеющимся, быть может, потому что я смотрю изнутри и отвлечен разного рода дополнительными сведениями и контекстами, которых у Джойса не было.
Но в качестве предсказания, в качестве диагноза будущей советской литературе, я бы даже сказал, будущей советской интеллигенции как роду людей — это поразительно точно и тонко сказано. Развитой инстинкт касты!
Там, в подборке материалов по Джойсу, есть еще очень милые письма Паунду и Йейтсу. Не говоря уже о блистательном некрологе из «Таймс». Подробнее можно поинтересоваться здесь.
Его приятель Хэм так не думал …
А я у советской интеллигенции инстинкта касты не вижу совсем … скорее у американцев — средний нижний класс отдельно, средний верхний — отдельно … и все положенные атрибуты … мы тоже такими будем …
Изнутри это трудно заметить.
А ориятель был не по думанью специалист.
Изнутри Запада?
Не знаю, это спорно.
Маркиз де Кюстин в 1839 г. говорит буквально то же самое («инстинкт касты»), можно сказать, слово в слово.
(Спасибо за ссылку. Джойс многоплановый автор )) — говоря о том, что он не нашел чувственной мощи, м.б. он этим ее вовсе и не отрицает).
Вряд ли он имел в виду то же самое. Вообще я бы де Кюстина вывел за скобки — привлекать его к обсуждению России и русской лультуры — это все равно, что привлекать к обсуждению других стран путевые заметки советских писателей или, еще лучше, телевизионные репортажи советских журналистов-международников типа какого-нибудь арида Сейфуль-Мулюкова — вроде, по отдельности вые бывае, а вместе вранье.
Но даже если отвлечься от предвзятости, маркиз был по складу характера оскорбленный дурак, что уж совсем перев одит его в разряд нецитируемых.
Я, кстати, не знаю, что у Джойса было по-английски в этом месте (как и насчет «чувственной мощи» — не была ли она духовной и т. д.), возможно, начитанный переводчик несколько «подтянул», чтобы было «слово в слово». Но это неважно. Я и говорил, что не нахожу в русской прозе 19 в. особого «кастового инстинкта» — не больше, во всяком случае, чем во французской 18 в. или в английской конца 18-го — начала 19 вв. Вопрос взгляда, вероятно. Меня заинтерсовало это высказывание как своего рода неосознаное пророчество.
У де Кюстина бывают удивительно точные попадания — скорее сомнамбулические, чем рациональные. Я бы не стала его так уж вычеркивать )) Хотя оптика у него смещенная, конечно.