Полина Копылова

Стихи

Полина Копылова

* * *

Дом пахнет домом. Чем ему еще?
Косых перил костлявое плечо
дрожит под оперенною рукой,
хоть на него опоры никакой.

Колено изможденного крыльца
зовет присесть. Скрипучая мышца
его подпорки полусведена
усилием. Встаю, умилена.

Дом, глядючи, слезится в три окна.

Смуглеет вечер. Дым торчит в трубе.
Мошкa ликует в лучевом столбе,
за озером тырчит мотоциклет,
вот холодок проклюнулся в тепле…

Се был мой дом. И он теперь со мной.
Он стал со временем переносной –
куда бы выпить летом не придешь –
он помнится, и время в нем – все то ж

(поскольку пьяный на дитя похож).



* * *

В рухляди мягкой умничкой Анной Монс
нет, не гулять во саду, породы не той.
Бешеной белой коровы густым молоком с
детства воспоена – царь и близко не стой.

Бешеной коровы пастбище – в белене,
на бурьяне в распадках, на папортах в топи блат.
А в базарный день за нее не сойтись в цене –
разве за рупь неразменный. И то вернется назад.

Встанет, качая выменем, упрет рога в палисад,
млечной капели по шляху раскатятся катыши:
«Я для того ли отравный копила яд,
чтобы меня - скотинкою за гроши?

Я воспитую жен, кому не за честь цари,
Бог воплотись в быка – и того не надь.
Ты! Поди меня скорей подои –
Тянет крестец мой млеко, просится в кадь».



* * *

Он еще полукрыл, тонкогранные очи незорки:
пеленой им земля, и другой пеленой – небеса.
Но по жилочкам катится кровь, и черней, и узорней,
и недолго останется вниз головою свисать
с наклоненной осоки. Споднизу палящее солнце
на крыле полувыгнутом выведет сизым кайму,
выжжет синее око – он будто от боли очнется,
от опоры толкнется – и канет во свет,
как во тьму.



* * *

Какая тьма точится из земли!
Собой деревья доверху налив,
и прыснувши из почек в сизый воздух,

она легко опережает ночь,
в ней бодрствовать – и спать равно невмочь,
ее едва прокалывают звезды

истертым от стараний острием.
Ковчегом грузным накренился дом,
где в окнах жгут зазря огонь полношный

и полудённый – тьму не одолеть.
Ее такая тьма теперь в земле –
что на асфальте тёмен след подошвы.



* * *

Год поменялся словно наугад:
и то – нейдет желанный снегопад,
на сочной топи парковых газонов
танцуют черноногие грибы,
и в листьях, точно в рубищах, дубы –
как чернецы непричащенны.

А дух сырой земли кругом стоит,
как над погостом, будто бы разрыт
там старый гроб, да не один, да не два,
а все подряд – и все, как есть, пусты...
Что восковые, маются цветы
на подоконнике, косят на небо.

Чуть не с полдня медведем ломит сон.
И то: на улице темнеет к трем,
а в комнатах как и не рассветало.
Но организм – надежный механизм:
поскрипывая, продолжает жизнь –
вернее, каждый день живет сначала.



* * *

И даже не говори мне, – говорю я,
задушевно беседу кроя,
по своим ушам, по своему уму, -
все одно не пойму.

И даже не говори мне про то да про сё!
Катит, как чугунное колесо
по чугунке, чужая планида по небу моему.
Все одно не пойму.

И даже не говори мне – знаю и так:
поскреби умника – а там дурак,
и ни ум, ни горе впрок не пойдут ему.
Все одно не пойму...



* * *

А вот как посыплется с неба пепел – не надо голову посыпать,
а вот как встанут реки стоймя – и потекут вниз (вспять),
а вот как конь-то по кличке Блед сломает бабку, да оземь – бряк –
останется его пристрелить, бедолагу, – и будет так:

на полях взойдет Большой Урожай,
да не поспеют сжать.
Потом на полях взойдет лебеда -
все начнут голодать.
Потом на полях взойдет белена –
все выживут - из ума.

«А вот как посыплется с неба пепел - безумные-то заведут
волынку, - а реки встанут стоймя, и на землю потекут!
А вот приключится с того Потоп, и быть-то нам тогда как?»
А и приключится всенепременно. И будет так:

по волнам не то, что Ковчег поплывет,
а целый ковчежный флот.
Потом по волнам поплывет сор,
выброшенный за борт,
Потом он тихо ляжет на дно,
и сушей станет оно.

«А вот как посыплется с неба пепел...» - а не копти небес.
«А вот как встанут реки стоймя...» - а не пруди запруд.
«А вот как будет снова война...» - а не мечи словес,
так или этак, все одно переврут.



* * *

Лететь на бреющем, нести себя стремглав
над пересортицей дорог и кровель,
или небрежно реять, точно флаг,
над пересортицей дорог и кровель.

С упорством маятника нарезать круги
над пересортицей дорог и кровель,
или глядеть на то из-под руки:
над пересортицей дорог и кровель

кренится чайка, и ее испод
синеет отраженьем дальних вод,
а выгнутое лезвие крыла
белей бела.