Запоздалое

Я неделю назад вернулся из-за границы — там не следил за событиями.

Вчера мы разговаривали с Владимиром Беляевым. Он спросил меня, что я думаю о стихах Аркадия Драгомощенко. Я — в ответ — говорил об Аркадии Трофимовиче как о живом. Владимир меня не поправил.

Сказал я вот что.

» Путь Драгомощенко-поэта кажется мне по большому счету тупиковым. Но человек, который столько лет с таким бескорыстием, такой верностью себе и таким серьезным отношением к языку шел по тупиковому пути, все-таки проделал важную работу в культуре.»

Если конкретнее, я думаю, что у Драгомощенко был талант к синтетической работе, которая лично мне представляется единственно достойной художника. Но он предпочел иное. Едва начатое в строительстве речевое здание снова разбирается по кирпичику, снова собирается и снова разбирается. Тягучий ритм его стихов соответствует духу этого бесконечного самодовлеющего, не находящего исхода, филигранного в своем роде труда. В любом случае вызывающего уважение.

Еще я сказал, что две строки Драгомощенко мне по-настоящему нравятся — именно их соседство:

гниющие бинты поездов в долинах,
тихие радуги зверей в полночь

К этому можно добавить только то, что — при том, что я никогда не скрывал, что в целом отнюдь не являюсь поклонником поэзии Драгомощенко — у нас всегда были добрые личные отношения и мы отлично сотрудничали (при переводе новозеландской антологии, скажем) . Это, мне кажется, многое говорит о нем как о человеке.

Но как рано уходят — один за другим! — ленинградские «семидесятники», люди андеграунда!

Добавить комментарий