Разумеются русские поэты.

ЛОМОНОСОВ: откровенно слабы только две оды Иоанну Антоновичу. Скучноваты поздние (после 1750) оды Елизавете, но в этот период у него замечательна анкреонтика и вещи вроде «Письма о пользе стекла», Да и «Петр Великий» неплох.
ДЕРЖАВИН: слаб ранний(до 1779) и поздний (начиная с «Аристипповой бани». т .е. где-то с 1811 — кроме гениального предсмертного восьмистишия). В одах лучшего периода, может быть, и есть неловкости, мусор — но вялых, скучных вещей мало («На взятие Измаила», «Вельможа» — но это переделка ранней, 1774 года, оды). Говорят, трагедии ужасны — но я их не читал. Но это тоже последние годы жизни.
КРЫЛОВ: а что, собственно, мне не нравится у Крылова? Все нравится. Басни — само собой, но и полузабытая лирика, и всякие «Письма о пользе страстей», и «Подщипа» («Из крушечки одной мы будем пиво пиль, из трупочки одной табак с тобой куриль»).
ЖУКОВСКИЙ: у него тоже неудачных стихов не упомню. Пусть «нелюбимым» у него останется омерзительный прожект художественной смертной казни.
БАТЮШКОВ: пушкинские оценки безупречны. Слабые стихи — «Мечта», «На развалинах замка в Швеции»… «Умирающий Тасс» тоже слабоват, но у меня небольшая личная слабость к этому стихотворению.
ПУШКИН: из всего корпуса мне — кроме ранних оссиановских опусов, вроде «Кольны» и «Осгара», активно не нравится «Рефутация господина Беранжера». Так не любил А.С. этого господина, что и пародия получилась плоской, неуклюжей и почти беспомощной.

продолжение следует.