Мне предложили высказаться о Елене Фанайловой: 26 комментариев

  1. Хочу заметить, что любой поэт, услышав от критика комплимент «такой-то — поэт даровитый» должен бы пойти и немедленно записаться на бухгалтерские курсы, оставив литературные попечения. Это раз.
    Второе: Фанайлова — поэт не «даровитый», как называют тех, кто способен написать поздравление коллеге по случаю юбилея с рифмой «поздравляем — желаем», а абсолютно бездарный — чему существование двух-трех кому-то понравившихся стихотворений нимало не противоречит. И те, кто испытал брезгливость по прочтении данных ее опусов , вовсе не изживают какие-то комплексы — это просто люди с неатрофировавшимся рвотным рефлексом. Тошнит не от крепких выражений, а от бездарности и убогости. Не надо ставить нормальных людей — а такие, слава Богу, пока еще сушествуют — на одну доску с фриками. Лучше посоветуйте ей сменить профессию — Вы критик авторитетный, может, и послушает.

    • Поэта надо оценивать по всему комплексу его творчества, и выражение «даровитый поэт» не кажется мне оскорбительным. Мне (а не «кому-то») нравятся некоторые стихи Фанайловой, так что советовать ей сменить профессию я никак не могу.
      Что до публики и ее возмущения, то Вас персонально я, разумеется, в виду не имел. Но у многих участников дискуссиии комплексы налицо. Ведь плохих стихотворений печатается много, но редко какое из них вызывает такой публичный, простите, срач. Ну, прочитал, допустим, испытал брезгливость, пожал плечами… А тут автор многих «задел за живое», что, собственно, и было его целью. На мой взгляд, быть «задетым» такими стихами — так же пошло, как и писать их.

      • Редко какое вызывает такое публичное возмущение? — ну так редко какое настолько бездарно и плохо. В основном потому люди возмущаются, что каждая такая напечатанная в журнале гадость — это ненапечатанное талантливое стихотворение кого-то другого. В этом смысле ничего не изменилось со времен софьи — и тогда и теперь печатают не по признаку таланта, а по признаку принадлежности к «авторитетной» тусовке.

    • «это стихи короткие, сугубо камерные, стихи о любви и искусстве; это стихи, в которых смыслы не предзадаются, а рождаются в результате тонкой и сложной работы с языком, в которых из нервного надрыва, из травматического опыта появляется новая, непростая гармония. Я вообще люблю именно такие стихи.»

      Как Вы читаете? Ясно же написано (своими, нигде не вычитанными словами!) — новый Бодлер в русской поэзии явился. Действительно, многоуважаемый хозяин журнала — критик авторитетный, славящийся честностью и прямотою, всегда пишет только то, что думает.
      Нельзя не прислушаться.

      Критик, единожды назвавший очевидно талантливое бездарным (большое дело критика), подлежит усекновению башки.
      Критик, единожды назвавший очевидно бездарное талантливым (малое дело критика), подлежит усекновению … ладно, не буду.

      Но не нам отмщение, поэтому мирно посоветуем глубокоуважаемому хозяину журнала и впредь этих славных критических дел не совершать.

      • Вам не понять. Вы-то, неизвестный друг, явно не критик, как и я, потому мы можем позволить себе говорить то, чего требуют от нас те крохи разума и вкуса, которые нам даровал Господь. А критик — дело другое, он участвует в «литературном процессе» — отчасти даже этот «процесс», будь он неладен, и творит. Тяжелая профессия. Но имеет свои бонусы.

  2. Мне кажется, Валера, что ты зря позволил себя использовать в рамках организованной кампании «раскрутки», начатой на совершенно пустом месте и продолжающейся с координированным использованием всех наличных мощностей. Никакого особого «возмущения» не было — было обычное живожурнальное, т. е. совершенно частное неодобрение, сеансов которого по разным поводам происходит по тыще раз на день, и пафосное «возмущение возмущением» выглядело, честно говоря, сыгранным на холодном носу. И все это, в сущности, не давало никаких кругов, несмотря на все усилия, поскольку предмета-то никакого нет, пока ты не поучаствовал в симуляции «обмена мнениями».

    • Дорогой Олег, странная, ей-богу, конспирология — да и язык: прислушайтесь к себе — в рамках организованной кампании, с координированным использованием всех наличных мощностей. Это как Вы себе представляете: OpenSpace и Взгляд (отношение к которому исчерпывающе выражено Дашевским) вместе работают? И кем координируются? Да еще НЛО впридачу?
      И возмущение — совершенно неприличное — было, и статистика яндекса тут доказательством.
      И — Вы всерьез полагаете, что Фанайлова нуждается в раскрутке? В 2008 году? С чего вдруг?

      • Дорогой Глеб, не нахожу в моей записи ничего конспирологического. Я вижу то, что я вижу. Я еще, помню, хотел написать Вам тогда, что возмущаться «грязью» в литературном тексте, может быть, смешно, но возмущаться «возмущением грязью» смешнее вдвойне. А называть это возмущение «неприличным» — и того более.
        И «Знамя», с которого Вы начали, с его смехо/стихотворным отделом — тоже совершенно несерьезный предмет, с моей личной точки зрения.

        Но я всего этого не написал, потому что пришел к выводу, что это была с Вашей стороны чистая придирка, чтобы начать «кампанию». Целей ее я не знаю, да и не интересуюсь. С чего вдруг — поэтому вопрос не ко мне. Увидим. Может, просто так — может, В/вам там скучно просто, я знаю?

        Я лично полагаю, что при случае можно высказаться и по поводу «отсутствия предмета». но случай этот должен быть хорошо обдуман. Об этом я и написал Валере.

        Но если Вы действительно так страдали и продолжаете страдать из-за «неприличного возмущения» народных масс, то я Вам приношу свои извинения и беру свои слова насчет «на холодном носу» назад. Человеческие страдания я уважаю. Хотя не очень понимаю, почему именно этот случай вызвал такой шквал страстей — и многодневную уже череду «ответов» от разных людей. Их всех попросили, или они тоже от огорчания «неприличным возмущением» выступили? Что вдруг, спрошу я Вас. Почему не в других каким-нибудь случаях, каких на дню шестьдесят пять?

        Однако же, если весь этот шквал страстей действительно не организованная компания, а следствие искреннего и горестного «возмущения возмущением», то это еще печальней, я бы сказал. Куда печальней. Это означает, что Вы действительно верили, что «к 2008 году» настояли на своем и никто не посмеет, а «они» все смеют и смеют. Мне «они» по большей части тоже мало нравятся, но не в этом же дело.

        Или я вижу хорошо организированную кампанию по организации шума, или я вижу проявление коллективной наивности, что еще печальнее. Выбирайте сами, что мне видеть.

        • За Вас выбирать не могу, увольте ))
          Видите ли, мне странно Вам объяснять, что дневничок, как Кузмин называл это дело, вещь эмоциональная. Раз уж завелся, то чего уж сдерживаться. И Вам стоило бы написать мне тогда, а не сейчас, по совокупности. Тогда мб и «выводы» были бы другими, или пути к ним.
          Просто, читая, так сказать, тексты, подобные тем, что и Вы можете видеть выше, под Валериной записью — я решил сказать, что о такого рода писаниях думаю. Потом решил «рационализировать чужие эмоции» — и написал про Знамя. Предмет оно или не предмет — из вашего далека, конечно, виднее, но мы-то здесь грешным делом.

          А смотреть, видите Вы хорошо организированную кампанию по организации шума или проявление коллективной наивности — равно печально и мне.

          • Предмет оно или не предмет — из вашего далека, конечно, виднее, но мы-то здесь грешным делом.

            Ого! Действительно страсти! Что-то мне этот тип аргументации напоминает. Точнее, кого-то. Не известного ли это господина-товарища Топорова любимый довод? Или мне кажется — ущербным моим «эмигрантским» умом?

            Просто, читая, так сказать, тексты, подобные тем, что и Вы можете видеть выше, под Валериной записью

            Вот и это еще меня до известной степени беспокоит. Мне кажется, что г-жа Петрова имеет полное право считать кого угодно бездарным поэтом или даже до тошнотворности бездарным поэтом без того, чтобы ей немедленно навесили ярлык «невменяемости» и извергли из числа культурных людей. Если при этом г-жа Петрова не выходит за рамки допустимого для порядочных людей — не переводит разговор, например, на этническую принадлежность нелюбимого литератора, на его сексуальную ориентацию, вообще личные обстоятельства… — ну, я надеюсь, Вы знаете, что я имею в виду. Ничего этого в указанном Вами комментарии г-жа Петрова не делает, только заявляет, что считает предмет «бездарным» и «убогим», и даже если бы я был принципиально другого мнения по этому поводу, то не счел бы для себя возможным публично возмущаться чужим мнением.

            Мне кажется — это очень опасно: автоматически приравнивать неприятие, пусть даже физиологическое, чьего бы то ни было творчества, ко всем смертным грехам. Это, я бы сказал, начаток нового авторитаризма.

            Вот когда дело переходит через границы литературного и люди начинают выражать себя в терминах, касающихся засилья жидов и эмигрантов, не говоря уж о прочей гадости — там другое дело, возмущение порядочных людей, например, статьями Топорова по моему поводу я мог бы понять, вне зависимости от той или иной оценки моих личных дарований и сочинений. Но, кстати, никакого особого возмущения не наступило, никакого шквала никем не организованных возмущенных откликов не последовало. Очевидно, рассуждения о «подобострастной юдофилии» того же самого, кстати, журнала «Знамя» гораздо менее возмутительны и интересны, чем непризнание неприкасаемости «ряда авторов» (увы, я в их число, видимо, не вхожу!) Тоже интересная характеристическая черта текущего момента, как мне кажется из моего далека.

            Знаю, знаю, ну кто же обращает внимание на Топорова… — это мне в частном порядке тысячу раз сказали.

          • Дорогой Олег, скажу Вам со всей симпатией — Вами сейчас руководит личная обида, понятная, но, право, недостойная того, чтобы влиять на что бы то ни было, хоть на посты в ЖЖ.
            Прошу Вас, ПОВЕРЬТЕ мне — лит.жизнь гораздо менее «организована», чем Вам это кажется. Было бы смешно (!) пускаться здесь в доказательства.
            Мое отношение к Топорову Вам известно. И никакой связи между «типами аргументации» нет, конечно — потому, что и аргументации у меня нет: я правда считаю, что смешно обсуждать значимость журнала «Знамя» — и искренне готов признать, что Вам его подлинный статус виднее, искренне, честное слово. Просто для людей, которых имел в виду я — он иной.
            А что касается упомянутой Вами госпожи (по совокупности прочтенного мною в последнее время) — то никакой разницы между нею и Топоровым не вижу, разве что у Топорова игра и расчет, а тут амбициозное самодурство, с примесью какой-то гадкой передоновщины, что ли. И за рамки всякой порядочности это, для меня несомненно, выходит, и очень далеко. Конечно, представления о порядочности могли меняться, но я не могу и представить, чтобы покойный С.В.Петров (или другой литератор этого круга и ряда) мог публично произнести или опубликовать хоть что-то, подобное тому, что было произнесено по поводу стихов Фанайловой.

          • Ага, значит это я «от обиды». Тоже хорошая аргументация… Ну, пускай от обиды. От эмигрантской, конечно.

          • Да почему эмигрантской? Опять же — это что: болезненный пункт?
            Нет никакой давно эмиграции.

          • У меня — нет. И никогда не было. Я просто суммировал пункты моего «поражения в правах» — не следует принимать суть моих высказываний всерьез, потому что я а) «в далеке» и б) «обижен».

          • Ни о каком поражении в правах нет и речи. Просто издалека — и это естественно — предметы выглядят иначе, чем вблизи. А случайные, изолированные друг от друга события складываются в некую мозаику с, якобы, неслучайным узором.
            Представьте, что сегодня утром, увидев публикацию во Взгляде, я убеждал редакцию не ставить заказанные заранее материалы, считая, что это «чересчур».
            Но был неправ.

          • По поводу стихов Фанайловой, думаю, Петров произнес бы то самое неприличное слово, которое он обыкновенно говорил в случаях подобных данному, — шла ли речь о казенном стихотворце или о самиздатском — он как-то не особо по этому признаку бездарностей не различал. Пять букв, последняя «я». А вот о Вас он не сказал бы ничего, много чести — максимум при встрече бы ударил по лицу, если бы Вы посмели близко к нему подойти. Один такой случай был.

          • Бездарность, дорогая А.А. — еще не криминал. Талантливых людей вообще не бывает сильно много. А вот когда человек оскорбляет чужие святыни… Ф-ва для меня началась и кончилась, когда я прочел на вавилонском сайте ее мерзкие стишки о Христе…

            http://www.vavilon.ru/texts/fanailova6-2.html
            (второе стихотворение вторая часть)

          • Я эту мерзость видела.
            Чем более гнусно и нагло человек склонен оскорблять чужие святыни, тем более он склонен возмущаться, видя то, что ему кажется обидным для себя, любимого.
            Мне показалось забавным, что О. Юрьев любезно счел возможным не исключать меня из числа порядочных людей по той причине, что я ничего не сказала о нацпринадлежности и сексориентации «поэтессы». Ведь это так естественно — кого может интересовать этническая принадлежность и ориентация наглых графоманов? — это само по себе и национальность и ориентация. А вот у хорошего поэта я обязательно поинтересуюсь и тем, и другим, и остальными деталями биографии — о хороших хочется знать как можно больше.
            Ну а Морев уж точно не принадлежит к моей референтной группе — чем больше он брызжет слюной, тем смешнее становится, только и всего.
            Хозяину журнала не завидую — иметь таких коллег и приятелей…
            На сем прощаюсь.

          • Глеб, убедительная просьба — в комментах к моему ЖЖ избегать оскорбительных ЛИЧНЫХ отзывов.

            Иная брань конечно неприличность,
            Не льзя писать: Такой-то де старик,
            Козел в очках, плюгавый клеветник,
            И зол, и подл: всё это будет личность.
            Но можете печатать, например,
            Что господин парнасский старовер,
            (В своих статьях), бессмыслицы оратор,
            Отменно вял, отменно скучноват,
            Тяжеловат и даже глуповат;
            Тут не лицо, а только литератор

            Критика А.А. в адрес Фанайловой, как бы резка она ни была, направлена против «литератора», ты же бранишь «лицо» — причем женщину, которая значительно нас с тобой старше.

          • Валера, я не хочу разбирать эту гадость снова, но, посмотрев то, на что я ссылался в своем ЖЖ ранее, ты легко увидишь, что «личности» там было предостаточно. Поверь, я умею отличить лит.полемику от трамвайного — и даже хуже, с какой-то гнильцой — хамства.

    • Мне предложили высказать мое мнение,которое я до этого высказывал частным образом в ЖЖ, более публично в журнале. У меня не было причин отказываться. (Тем более, что речь не столько собственно о Фанайловой и ее новых стихах, а об общей, условно говоря, «ре-евтушенкизации» поэзии. Уже после того, как моя заметка была отправлена, мне пришла в голову мысль, что последние стихи Фанайловой очень похожи на поэму «Мама и нейтронная бомба».)
      А как это скажется на чьей-то репутации и расстановке сил в литпроцессе — не мое дело.

        • Предметом являются, в первую очередь, стихи, о которых меня попросили высказаться. Я понимаю, что если попросили, значит,зачем-то это кому=-то надо,но мне до этого дела быть не должно. Что до «возмущения», то существенно не то, насколько оно широким на самом-то деле было, а то, что оно (и последующее «возмущение возмущением») входит в авторский план, может быть, даже не на сознательном уровне. Во всяком случае, это «закон жанра». Об этом я и написал.

          • Честно говоря, я не совсем понимаю, почему тебе «до этого дела быть не должно»? Но дело, повторяю, твое, не будем обсуждать, тем более, что и не очень существенно это все, конечно.

Добавить комментарий