Еще о таллинских делах

У меня сложилось впечатление, что многие эстонские русские (то есть русскоговорящие и русскокультурные), пятнадцать лет старавшиеся если не ассимилироваться, то приспособиться к эстонскому государству, доказать свою лояльность, очень испуганы нынешними событиями. Можно услышать такое: «Мы до сих пор не ощущали дискриминации или плохого отношения к себе… А теперь — не знаем, что будет».
Понять это можно. Но что-то в этих словах есть очень знакомое. Ну да. Еврейские разговоры 1980 года. «Я уже пятнадцать лет работаю в этом КБ, и никогда не сталкивался с антисемитизмом. А теперь этот Рабинович подал заявление в ОВИР… Ой, не знаю, что будет».
Сама ситуация, когда отсутствие дискриминации воспринмается не как норма, а как любезность со стороны большинства, унизительна. Но дело не только в этом. Просто если реакцией на разбитое неким русским окно может стать дискриминация — она неизбежна. Потому что рано или поздно окно будет разбито.
Повторяю — понять все это можно: страна относительно сытая, благоустроенная, срываться с места не хочется, качать права — себе дороже. Но все-таки, когда я читаю в форуме (не в ЖЖ) такую фразу: «Русские живут в Эстонии постольку, поскольку эстонцы им это разрешают», написанную не эстонским националистом, а эстонским русским, мне становится очень неприятно. Приняв эту унизительную и противоречащую всем декларациям прав человека формулировку, русские жители Эстонии соглашаются со многими очень неприятными следствиями из нее. С угрозой депортации, висящей над каждым русским советским отставным майором (в то время как эстонский советский отставной майор служит в эстонской армии или получает пенсию). С тем, что в городах, где никакой речи, кроме русской, не услышишь, все вывески — на эстонском. Это русское долготерпение и обеспечивало те на редкость мирные межнациональные отношения в этой стране, которые поразили меня год назад. Но обида копится, копится, и на известном этапе достаточно любого повода, чтобы — прорвало, и русское долготерпение перешло в русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Именно это и случилось сейчас.
Может быть, главная ошибка была сделана в самом начале, осенью 1991 года, когда на полиэтнической территории были созданы программно моноэтнические государства.(Аналогии с Израилем не годятся — по многим причинам, но в том числе и потому, что большинство израильтян в принципе согласны, во всяком случае на период до прихода Мессии, на раздел Эрец-Исроэль; тогда как независимый русскоязычный «сектор Кохтла-Ярве» — из области ненаучной фантастики). Между прочим, довоенная Эстония моноэтническим государством не была. Там жили немцы,потомки баронов, помещиков, феодалов, к которым у эстонского народа счет был куда побольше, чем к русским — и чьи права, политические, языковые и культурные, насколько я знаю, вполне уважались.

Я очень надеюсь, что эта запись не испортит мои отношения с моими эстонскими знакомыми. Мало какую из чужих стран я люблю так, как Эстонию. Мне очень симпатична эстонская культура, эстонский национальный характер, даже природа этой страны. И я все жду, когда раздастся голос таких людей, как Яан Каплинский. Премьер Ансип — достойный собеседник для жлобов, громивших винные лавки. Свинье ответили свиньи на свинском языке. А с людьми должны говорить люди.

Еще о таллинских делах: 15 комментариев

  1. Вот интересно (извините, я чуть выпила, поэтому связаности обещать не могу). Финляндия — русофобская страна. Реально русофобская. На то есть известные исторические основания — начиная с Северной войны, и заканчивая Контрольной комиссией во главе со Ждановым (но, глядя на Жданова, любой станет русофобом). Я за 4 года и 5 месяцев жизни в Финляндии ни разу не была обругана/обласкана по национальному признаку. И это, конечно, не потому, что я финее финнов (я говорю с акцентом, и т. д.). Просто у меня лицо такое… национальность не считывается. Распространяю космополитические флюиды. И когда они понимают, что я русская — уже поздно, установлен контакт на общечеловеческом уровне. 😉
    Но многие мои друзья и знакомые сталкиваются сплошь и рядом. Так что я знаю, что я являюсь счастливым исключением, подтверждающим правило.
    Что касается Эстонии — ну… у нас там есть родственники. И уже в 70-е они были полностью интегрированы — все владели языком, кое-кто работал в советских официальных учреждениях, где документация велась на эстонском. По моему скромному мнению, интеграция на уровне языка и внешнего поведенческого кода — естественна для человека, живущего в иноязычном окружении. Нежелание овладевать языком мне, как «человеку говорящему», не слишком понятно. Хотя, конечно, все сильны задним умом… В советские времена можно было жить без языка, сейчас нельзя…
    И если принять ту точку зрения, что счастливых космополитов, которые «не сталкивались», мало — а остальных, которые сталкиваются, много — то, конечно, эстонским русским (а они, в отличие от финских русскоязычных, русские и этнически) надо срочно структурироваться и атаковать правительство структурно: бумагой и выступлениями. И для этого, конечно, надо владеть языком и поведенческим кодом. Причем владеть не на уровне навыка, а на уровне концепции, что не подразумевает, например, владения языком в совершенстве — но подразумевает некое чувственное проникновение в языковую ткань, вплоть до желания вставлять отдельные конструкции в родную речь. То есть, язык должен нравиться. Я бы с большим удовольствием передала эту свою ауру «счастливого космополита» тем, кто в ней по-настоящему нуждается для дела — и от меня бы не убыло. Но как это сделать?
    А так получается война дураков и памятников… Как в греческой комедии. 🙁

      • (протрезвев)

        Спасибо! Я это вчера читала — более того, автору ушла просьба о разрешении перепечатать это в финском русскоязычном издании (не от меня, а от редактора издания, конечно).
        Эта ситуация в корне отличается от финской языковой и интеграционной политики, которая в теории просто хороша, а на практике, хотя и подтормаживает местами (и местами — сильно), но все ж работает.
        Пьяный мой пафос и рассуждения по поводу языка и поведенческого кода, в общем, работа «заднего ума». Тем более, в городах наподобие той же Нарвы в советские времена, думаю, найти возможности для изучения и применения языка было непросто, да и сама ситуация в известной степени расслабляла.
        Сейчас за 15 лет терпения, конечно, нашими эстонскими соотечественниками многое упущено; а нынешняя российская политика в отношении соотечественников — это, считай, опять политика оркестра и столыпинских вагонов, потому что в области, предлагаемые к поселению, только в столыпинских вагонах и возят, добровольно туда мало кто поедет.
        Поэтому получается тупик…
        Единственный выход — активная и мирная общественная деятельность, то есть — та самая смена поведенческого кода. У нас общественные организации шуршат — и активно, и кое-что делается — не по части переделки финских законов, а по части того, чтобы они соблюдались во всей полноте, а не фомально.

        • Re: (протрезвев)

          Мне все же, при взгляде из Москвы, представляется, что в полиэтническом государстве Эстония именно законы нуждаются в изменении, и, насколько я понимаю, аналогом могла бы быть именно Финляндия, — в которой, насколько я знаю, два государственных языка, финский и шведский, — русские же в Финляндии, если не ошибаюсь, относятся к разряду «понаехали-тут», а это другая история.

          • Re: (протрезвев)

            «Понаехали тут» — это такие, как я, то есть, жены финских граждан. 😉 Вот мы, да, понаехали, нас, кроме мужей, никто не ждал и не звал. Но основная масса русскоязычных — ингерманландские репатрианты, и они не «понаехали тут», а, скорее, «понаприглашали тут», потому что их, натурально, пригласил в 1989 году, кажется, президент Мауно Койвисто, искупая вину Финляндии за высылку ингерманландцев после 1944 года… Которая, в свою очередь, была не совсем высылкой, а, скорее, добровольным отказом от ингерманладских беженцев, у которых было советское гражданство. Так что тут история, скорее напоминающая историю немцев Поволжья.

          • Re: (протрезвев)

            Понятно. Спасибо за уточнение, я не знал про высылку-репатриацию. Большая у нас страна, и история шибко интересная…

    • иноязычное окружение

      Только о каком иноязычном окружении идет речь? Где окружение? 1/3 и 2/3 — это почти паритет. Эстония не Финляндия. Вся проблема в статусе языка (в Финляндии как раз решенная — в отношении шведского, как я понимаю…)

      • Re: иноязычное окружение

        С моей точки зрения, проблема статуса языка была бы решена проще и легче, владей обе стороны обеими языками одинаково хорошо. Помянутые финские шведы почти все — двуязычные (исключение составляют полностью шведоязычные Аландские острова, и некоторые западные районы, где пожилые люди по-фински не говорят), и финский язык они после обретения страной независимости (а кто-то — и до) учили совершенно сознательно, Маннергейм — так и вовсе в возрасте весьма зрелом. А мог бы и плюнуть — потомственный аристократ, он бы прожил без финского.
        Наши же подхватились только, когда кованый петух с флюгера клюнул известно куда… Ну и известное отношение, конечно, сыграло свою роль: зачем забивать голову языком, на котором говорит какой-то миллион человек.
        А, ладно. Все это, опять-таки, задний ум во всей красе.
        По большому счету, обе стороны хороши. Надо отучаться говорить друг другу «а вы — такие, а вы — сякие». Но пока что идет припоминание обид, и к старым добавляются новые…

        • Re: иноязычное окружение

          Нет, Полина, в данном случае принцип «обе стороны хороши», по-моему, не годится. То есть по отношению конкретно к событиям последних дней — да, но не к тому, что происходило в течение 15 лет.
          Шведы не учили финский язык, когда были хозяевами. И немцы не учили эстонский, пока были хозяевами. И даже в 1918-1940 годы их (как бывших хозяев) особо не заставляли это делать. Что же обвинять русских, что и они, в советское время, особо изучением местного языка не заморачивались? Но после 1991 года эстонские русские (в своем огромном большинстве) язык учили. Понятно, что они все равно знают его несколько хуже, чем коренные эстонцы, и это дает повод для дискриминации.
          Другое дело, что упрекать эстонцев нельзя. Люди (все люди) делают то, что им позволяют. И если русскоязычное население ради возможности остаться в стране с несколько более высоким, чем в России, уровнем жизни, в какой-то момент согласилось с собственным неполноправием, странно было бы, если бы большинство не воспользовалось этой ситуацией. Теперь изменить ее будет очень сложно.

          • Re: иноязычное окружение

            В принципе согласна (хотя то, что после 1991 года стали учить, и есть следствие «клевка»), но поправки по части изучения финского языка шведами у меня все же будут. Часть культурной элиты, причастная к финскому национальному возрождению, финский по собственному почину учила еще до получения независимости — это я с полной уверенностью знаю. И многие шведские помещики им в той или иной мере владели, чтобы объясняться с арендаторами, хотя существовало понятие «господского финского», то есть ломаного. 😉
            Но это просто комментарий. С остальным, как я уже говорила, я согласна.

  2. В целом — все верно

    Немцев уважали за правильное позиционирование.
    Немцы были именно что хозяева, у которых «временные трудности».
    А русское население, как в Эстонии, так и в других республиках СССР, было приучено работать на советский народ. В который русские, теоретически, входили как полноправный член.
    Поэтому НИЧЕГО особенного не произошло, просто хозяин негласный более конкретизировался.

Добавить комментарий