Вопрос к специалистам по Заболоцкому

Опубликовано автором

Можно ли с точностью до месяца датировать «Ивановых»? Это 1928 год, но начало или конец? Другими словами, до или после завершения Вагиновым «Козлиной песни» написано:

Кому нести кровавый ротик,
кому сказать сегодня «котик»

etc.

Не может быть, чтобы никому эта параллель не приходила в голову.

А.Л.Дмитренко, с которым я поделился этим наблюдением, заметил, что имена «Котиков» и «Ротиков» почти единственные у главных героев романа, не имеющие ни семантической, ни фонетической связи с реальными фамилиями прототипов.

(А прототипы, кстати, оба оказались вроде бы «нечисты» в одном и том же отношении. Причем если Лукницкий был своего рода Конрадом Валленродом, сочинявшим для НКВД придурочные отчеты о безупречно-патриотических настроениях Ахматовой, то с Иваном Лихачевым, кажется, история более неприятная. Будто бы он заложил кружок Сафоновой… Но, может быть, это неправда?)

Вопрос к специалистам по Заболоцкому: 18 комментариев

  4. Вот текст из Арарата, курсивом выделил измененные места, — котик на месте:

    РАЗМЫШЛЕНИЯ НА УЛИЦЕ

    Стоят чиновные деревья,
    почти влезая в каждый дом;
    давно их кончено кочевье –
    они в решетках, под замком.
    Шумит бульваров теснота,
    домами плотно заперта.

    Но вот – все двери растворились
    повсюду шепот пробежал:
    на службу вышли Ивановы
    в своих штанах и башмаках.
    Пустые гладкие трамваи
    им подают свои скамейки;
    они вошли и покупают
    билетов хрупкие дощечки,
    сидят и держат их перед собой,
    не увлекаясь быстрою ездой.

    А, мир, зажатый плоскими домам
    стоит, как море, перед нами,
    грохочут волны мостовые,
    и через лопасти колес –
    сирены мечутся простые
    в клубках оранжевых волос.
    Иные дуньками одеты,
    сидеть не могут взаперти:
    ногами делая балеты,
    они идут. Куда идти,
    кому нести кровавый ротик,
    кому сказать сегодня «котик»,
    у чьей постели бросить ботик
    и дернуть кнопку на груди?
    Неужто некуда идти?!

    О, мир, свинцовый идол мой,
    хлещи широкими волнами
    и этих девок упокой
    на перекрестке вверх ногами!
    Он спит сегодня – грозный мир,
    в домах – спокойствие и мир.

    Ужели там найти мне место,
    где ждет меня моя невеста,
    где стулья вытянулись в ряд,
    где горка – словно Арарат,
    повитый кружевцем бумажным,
    где стол стоит и трехэтажный
    в железных латах самовар
    шумит домашним генералом?

    О мир! Сомкнись одним кварталом,
    одной разбитой мостовой,
    одним проплеванным амбаром,
    одной фабричной мастерской,
    но будь к оружию готов:
    целует девку – Иванов!

    29. I. 28.

  6. *…имена «Котиков» и «Ротиков» почти единственные у главных героев романа, не имеющие ни семантической, ни фонетической связи с реальными фамилиями прототипов.*

    Рискну высказать гипотезу (не знаю, насколько оригинальную) об одном возможном источнике этих имен, по всей вероятности — не единственном:

    Там котик усатый
    По садику бродит,
    А козлик рогатый
    За котиком ходит;
    И лапочкой котик
    Помадит свой ротик;
    А козлик седою
    Трясет бородою.

    Следует иметь в виду, что в детские годы Вагинова эти стишки В. А. Жуковского обычно входили в круг первоначального чтения.

    Любопытно, что Котикова в романе все время сопровождает ротик — чаще его собственный, хотя и не всегда («Миша был румяный, рыжий, большеголовый мальчик, опрятный, с маленьким ротиком»; «Сидел Миша Котиков, раскрыв свой маленький пунцовый ротик»; «На следующий день проснулся Миша Котиков в постели Александра Петровича. Рядом с ним, раскрыв ротик, высунув ручку, спала Екатерина Ивановна»). И наоборот — рядом с Ротиковым постоянно возникает кошачья тема: «У Кости Ротикова палочка с большим кошачьим глазом«. «По палочке с кошачьим глазом … каждый бы из моих героев узнал Костю Ротикова»; «Посередине комнаты играли в кошки-мышки… Идя оттуда, Агафонов столкнулся с Костей Ротиковым».

    А козлик… Ну, тут и говорить нечего — песнь-то «козлиная»!:)

    • Спасибо. Про ротиковско-котиковскую зеркальность замечательное наблюдение. Это не может быть случайностью.
      А источник — вполне возможно, именно эти стихи. И у Вагинова, и не исключено, у Заболоцкого. Как раз в эти месяцы обэриуты начали сотрудничать в Детиздате, и сюжеты, связанные с детской поэзией, в том числе со старыми детскими стихами, вероятно, обсуждались в их кругу.

  7. Библиографический офф

    Взялся готовить списки литературы по «Столбцам», предварительно вывесли в своем журнале. Вот что Хочу спросить: в Сети есть Ваша отличная штука «Вымысел и бред» — есть ли она на бумаге? Если есть, можете прислать вых. данные? И есть ли у Вас еще публикации, связанные с НЗ, кроме —

    Шубинский 2001 – Шубинский В. «Прекрасная махровая глупость» (Лидия Гинзбург, обэриуты и Бенедиктов) // Новое литературное обозрение, 2001, № 49. С. 406-416.

    Шубинский 2005 – Шубинский В. Карлуша Миллер // Октябрь, 2005, № 6.

    (В последнем случае, если под рукой, было бы здОрово уточнить номера стр.)

  8. Добрый день!
    Это, кажется, не совсем так — про семантическую и фонетическую связь фамилий с протоипами. Прототипом Миши Котикова является не только Лукницкий, но в той же степени МЕДВЕДев — отсюда и МИША и КОТиков. Об этом говроит Бахтин в беседах с Дувакиным и очень обоснованно (нов се почему-то забывают про это) — у Медведева была связь с Л.Д. Менеделеевой, когда он писал биографию Блока — также как у Котиков а с женой Заэвфратского, а с Лукницким ничего такого ведь не было, кажется.
    Я только что, не зная о Вашем посте, написал про то же: http://gulinoty.livejournal.com/11589.html?view=127045#t127045.

Добавить комментарий