1

АРТУР ЛУРЬЕ:

«Однажды Мандельштам уговорил меня пойти с ним к его «меценату», который соглашался издать литературный сборник, с тем чтобы напечатать в нем собственные стихи. Жил «меценат» на окраине Петербурга, за Невской заставой, где находились хлебные склады; старый, громадный купеческий дом «мецената» напоминал рогожинский дом в «Идиоте». Мы явились туда пешком, под вечер, и застали сборище знакомых и незнакомых; между прочим, там был и С. С. Прокофьев. Ночь прошла за чтением различных стихов, но центром внимания хозяина и его окружения был какой-то человек в сапогах бутылками, кафтане, длинноволосый, не то монах-расстрига, не то домашний мудрец, вроде Фомы Фомича Опискина. Человек этот приволок громадную книгу в полпуда весом, где им были записаны его изречения и назидания на все случаи жизни. Книгу эту он читал некоторое время вслух, при почтительном внимании хозяина, а Мандельштам ерзал на стуле и смотрел на меня смеющимися глазами, показывая мне, что ради издания сборника, в котором у него будет возможность напечататься, он готов все выдержать — и мецената, и его учителя жизни…»

И ведь что интересно: в первое постосоветское время ненадолго (до конца 90-х) все опять стало так — меценаты, у которых просят денег на альманахи, их придурочные друзья, их собственное графоманство и т.д.

И насколько сейчас все это кажется далеким.

Интернет и социальные сети создали совершенно новый литературный быт. Какой-то коммунистический в хорошем смысле слова. Какие альманахи, какие меценаты?

2

О ПРЕМИИ «РАЗЛИЧИЕ»

Заседая несколько лет назад в жюри премии «Дебют», я думал о том, что хорошо бы завести премию «Миттельшпиль»: молодые поэты отмечают старших. «Различие» — именно такая премия, но с практически постоянным, а не переменным составом жюри. И это очень важно. Это предусматривает и постоянство вкусов.

Так вот: что означает присуждение Олегу Юрьеву премии не мной, не Алексеем Порвиным, к примеру, а Кириллом Корчагиным и Денисом Ларионовым? Ведь это кажется совершенно несовместимым с их собственной творческой практикой. Я не говорю сейчас о качественных различиях, это дело вкуса — речь только о поэтике.

Либо эта противоположность поэтик не осознается, либо молодые поэты ищут не «предшественников», а значительные фигуры, от которых можно оттолкнуться, с которыми можно вступить в исторический спор. Если так — поздравим их с безупречным выбором.

Это неправда, что поэты подлежат суду следующего поколения. Поэты подлежат суду ВСЕХ следующих поколений, а это несколько иное. Но если следующее поколение правильно понимает, что именно главное в непосредственно предшествующих, это обеспечивает правильную (хотя и неизбежно конфликтную) преемственность литературной жизни.

Ну, и разумеется, ко всему прочему — это выход из той неловкой ситуации, которая сложилась в 2013 году в связи с Премией Андрея Белого. На суетливые попытки «не отстать от времени» дан твердый ответ. Любому времени интересны те, кто не боится от него отстать, ибо уверен в своем на него (время) незыблемом праве.