Выношу из комментариев, чтобы не забыть

и при случае воспользоваться:

Д. В. Кузьмин рассуждает о «демифологизации классиков»:

Мне кажется, что в статье Перцова против Лосева и Жолковского общее и частное — конкретные стихотворение Лосева и статья Жолковского и генеральный вопрос о функционировании образов и текстов классиков в современной культуре — соединены неудачно. … и т. д.

[info]oleg_jurjew
2008-07-31 11:32 pm (local) (ссылка) СтеретьОтслеживать
Статья, разумеется, довольно наивная, благонамеренно-обывательская, но проблема существует. И даже в нескольких срезах. Мне кажется, интересно было бы, например, рассмотреть «филологическое творчество», т. е. личное художественное и полухудожественное творчество профессиональных филологов 60-80 гг. (не всех, разумеется, а только предъявляющих известную агрессию по поводу «непосредственного творчества» и производящих свое авторство на базе техник и методик основной профессии) под углом «революции сферы сервиса», постепенно произошедшей в позднесоветском обществе, когда в его «реальной жизни», т. е. на практическом уровне распределения благ (и вне сферы непосредственного хозяйничанья пархозноменклаторы, где распределение товаров и услуг осуществлялось по другим законам) наиблее влиятельным социальным слоем сделалась сфера обслуживания — товаровед, продавец, официант, билетерша в кассе и т. д. С течением времени «сфера обслуживания» стала и в самопонимании своем важнее, нужнее и выше «сферы производства», которой занимались спившиеся рабочекрестьяне и туповатые инженеры. В некотором смысле литературоведение и литкритика являются сферой обслуживания — обслуживания ли читателя, обслуживания ли писателя, но обслуживания. Секундарным производством. И этот всплеск «понимания об себе» (которого, например, у формалистов не было, даже когда они писали романы) объясним из исторических социальных реалий позднесоветского социума — как и многое в нынешней ситуации.

Другая (и более актуальная) сторона всего этого — распахнутая дверь в являющуюсь «содержанием настоящего момента» агрессию самореабилитирующегося и переходящего в культурное наступление советского хама, который пользуется подработками «бунтующих филологов» в несколько иных целях. Жолковский не знаю где назвал «Анти-Ахматову» полезной — несомненно, ему и кажется, что она полезна — но где-то (может быть, там же) он же сказал, что чувствует себя Иваном Карамазовым. Значит, понимает где-то, в чем дело.

Я даже собирался когда-то писать про революцию сферы обслуживания в гуманитарной области (очень забавно, кстати, получается: «теневая экономика» литературы — «тень, знай свое место» — и пр. коннотации), да как-то все руки не доходили. А теперь, наверно, и незачем уже.

(Ответить)(Ветвь дискуссии)


[info]dkuzmin
2008-07-31 11:43 pm (local) (ссылка) Отслеживать
Несколько я побаиваюсь таких вылазок в социологию — хотя если без звериной серьезности, то почему бы нет… Но, Олег, ведь смещение акцента со сферы производства на сферу обслуживания и посредничества — это не специфически советский процесс, а вполне общемировой?

(Ответить)(Уровень выше)(Ветвь дискуссии)


[info]oleg_jurjew
2008-08-01 12:02 am (local) (ссылка) СтеретьОтслеживать
Ну, звериной серьезности у меня нет ни по какому поводу. Потому что не зверь я… Кроме того, это все же не социология, которая претендует быть наукой и иметь свой понятийный аппарат, — это у меня, скорее, вполне традиционное объяснение литературных реалий через «быт» — литературный и нелитературный. Легкая такая эйхенбаумщинка. А не тяжелая вульгарная социологизация.

Процесс общемировой, тут Вы правы. В смысле акцента. Вероятно, можно обнаружить и параллельные процессы в зарубежных литературах.

Но хочу обратить Ваше внимание на пикантную подробность: речь-то шла о «дефицитном хозяйстве» позднесоветского времени, построенном на системе распределительных труб подачи с легальными и нелегальными патрубками и крантиками. Советский «продавец», выкатывающий из-под прилавка Пикуля, не равен, в смысле, структурно и, стало быть, метафорически не подобен своему рыночному коллеге, не говоря уже о наглых советских халдеях и подобострастных западных официантах.

Что литературовед хочет отменить автора, п. ч. литературоведу литературовед кажется важнее, так это простой и понятный подход к вещам.

Это по-западному — не нуждаемся, ну и отменяем.

Но надрыв-то, надрыв — он-то как раз местный, вследствие широты натуры и различных комплексов. Поэтому в персональную демифологизацию вкладывается личная страсть.

И в борьбу с ней вкладывается.

Что, наверно, даже хорошо.

Добавить комментарий