Об исчезновении Марселя. Лет пятнадцать назад. Проездом в Прованс

Арабы на марсельском пляже — с характерной блатной сутулостью и по-волчьи опущенными головами. Раздеваясь, едва удерживаются — как и все мужчины — чтобы не понюхать снятый носок. Некоторые не удерживаются.

По темно-зеленому и напряженно-недвижному Средиземному морю плывет от замка Иф кошка. Всякая плывущая кошка похожа на коврик — похожа и эта. Коврик недвижно покачивается в недвижных волнах — и вдруг надвигается на берег.

На берегу два мгновения стоит вполоборота — поджидает, когда вернется объем — потом садится в засаду. Сидеть кошки умеют только в засаде — других поз для сидения у них не придумано. Иногда брезгливо выпускает когти на подлезающую с шелестом пену — как будто в ней никогда не бывала. Из неподвижного лица, сужая и расширяя глаза, смотрит над и пред собою. Чистая графиня Монте-Кристо.

Стемнело.

Цикады зазвенели, как бывает в ушах. Звук на границе обоняния и зрения.

Прибрежные горы и насквозь простреленные коммунальные сакли на них наконец-то исчезли. Исчезло и море среди земли.

Из шляпы сумрака вылетел тлеющий по контуру черный голубь, перекувырнулся и нарисовал в воздухе белый пылающий бант. И пропал.

В темных лицах арабов зажглись угольки сигарет.

Потом пропали и они.

И с тех пор, кажется, никакого Марселя никто никогда не видал.