вчера смотрели в маленьком франкфуртском кинотеатре «Mal seh’n». Много было народу для такого фильма, ушло человека четыре. Впрочем, не считал, может, и больше.

Совершенно выдающийся фильм, надо сказать. Мировой шедевр. Во всех смыслах. Я и вообще-то большой поклонник Сокурова, еще с того далекого восемьдесят какого-то года, когда всезнающий Б. Ю. Понизовский послал нас куда-то смотреть дипломный и курсовой (кажется) фильмы едва закончившего институт Сокурова, который сам их возил показывать в «клубах кинолюбителей» и творческих союзах. Да, это, кстати, был Ленинградский Союз архитекторов — вспомнил! Курсовой (документальный) назывался «Соната для Гитлера», а дипломный был, как известно, по Платонову. Особые качества этого режиссера были очевидны сразу же. С тех пор некоторое количество фильмов Сокурова (но, конечно, далеко не все) мы смотрели, и почти всегда у них был некоторый дерибас, связанное, быть может, со скоростью, импровизационностью, бюджетом… — в них почти всегда не было полноты, полного объема зрелища, что искупалось красотой картин и движением мысли. Да и общей талантливостью, прежде всего. На документальных фильмах этот дерибас сказывался значительно меньше, чем на игровых, но это само собой ясно — в игровых фильмах постановщик в большей степени зависит от творческой (и деловой) способности и профессиональности очень многих и очень разных людей, в документальных — больше выражается сам.

Здесь — эта полнота есть. «Фауст» Сокурова совершенно объемен, может быть даже, он совершенен.

Что-то есть тютчевское в этом слиянии русской мысли и немецкого духа. Берковский в упоминавшемся в предыдущей записи сочинении писал (передаю по смыслу), что русские художники имели в Девятнадцатом веке преимущество перед европейцами — преимущество позднего прихода. То, что пережили Гете, Шекспиры, Байроны в колоссальных созданиях, Тютчев осознавал и выражал в коротких стихотворениях — всю, так сказать, трагедию «фаустовского человека», переживаемую как в первый раз, но с «конспектом лекций» в руках.

Здесь похожая картина: поздний приход русского художника, подводящего — как бы со стороны — определенные итоги. Эти итоги нелестны для «фаустовского человека», но фильм так прекрасен, что должен, пожалуй, «фаустовского человека», точнее, его потомков, радовать — как звучит их язык, как играют их артисты… (Адасинский тоже ничего)

И еще одно: Сокуров демонстрирует (и всегда демонстрировал, но теперь, когда он создал «мировой шедевр», с еще большей отчетливостью, с еще большим значением, которое, конечно, понимать почти некому), на что способен русский художник, если он не интеллигент, если он освободился, если он не скован правилами, по которым эта каста видит мир и себя.