строфа 1
— Розы, розы, чем ночами пахнете вы,
Чем опрыскан жатый ваш муслин,
На кустах — как сухонькие Пахмутовы,
Над кустами — как сырой Муслим?
антистрофа 1
— Мы пропахли смердью невещественною,
Дамским мылом, кельнскою водой,
В морге панихидкою общественною,
Незнакомою звездой.
строфа 2
— Звезды, звезды, отчего скитальцы вы —
С клюшками алмазными в руке
Мчитесь, как Харламовы и Мальцевы
Краем неба на одном коньке?
антистрофа 2
— Оттого скитальцы мы и странники
По небесному пустому льду,
Что горят ночные подстаканники
У тебя в саду.
эпод
Облака горят по вырезу,
Заползая за гряду.
Остановите вагон, я вылезу
И домой по рельсам пойду.
Будет сад шелестеть светлеющий,
Будут тускнуть звезды на льду,
Будут пахнуть розы сильней еще,
Чем в том проклятом году.
V, 2012
Если бывают стихотворения (как чистая лирическая возможность), говорящие внутрь себя, разговаривающие со своими гостями из области явления (прошенными и непрошенными), то вот оно, такое стихотворение. И язык его состоит отчасти из слов (того, что оно уже, всегда, знает о своих гостях), отчасти из чего угодно – угодно звукам этих слов (того, что оно хочет узнать), звукам, образующим собой как бы силовые линии, по которым это «что угодно», состоящее из чьего угодно времени и чьей угодно памяти, выстраивается в красивый, и в этой красоте рациональный, рисунок. Поэтому так рационален, и в этой рациональности прекрасен и страшен, ответ гостей, даже самых частых, до того частых, что уже почти родных, – роз и звезд. И получив этот ответ, стихотворение говорит уже вовне, то есть им уже говорит тот, кто все это время стоял и ждал снаружи и прислушивался. Тут и начинаются собственно стихи, но едва начавшись, заканчиваются, ведь что еще можно сказать, кроме как повторить, перечислить, бегло пересказать что-то, что было там, внутри. И поскорее уйти, чтобы не заметили.
Ох ты Б-же мой, Игорь! Как прекрасно то, что Вы написали!
Я был очень счастлив, что у меня хватило сил на хор (хоры требуют вдвое большего усилия, чем просто стихи), но теперь еще раз вознагражден.
Спасибо, Олег! Я еще попробую вернуться в ближайшие дни к трем Вашим предпоследним стихотворениям.
Спасибо, Игорь! Буду ждать.
Я Вам обещал немецкие книжки свои — Вы что хотите (Татьяна Николаевна вскоре от нас возвращается)— книгу стихов двуязычную, да? «Von Orten». Еще что-нибудь?
Да, спасибо, – «Von Orten» и последнюю. Еще, если не тяжело Татьяне Николаевне, «Попугаев» и «Zwischen den Tischen».
Будет сделано!