В Эденкобенском лесу, вид на пруд — там и рыбка напущена, и на лодочках можно проехаться, как в ЦКПиО им. Кирова.

Просто в лесу. Свет тернероватый, кажется.

Ни в коем случае не принадлежу к людям, фотографирующим грибы, как в стоячем, так и в собранном состоянии, но могу заметить, что везем во Франкфурт кастрюльку вареных рыжиковых шляпок, которые будем, вероятно, жарить в муке или потреблять каким иным способом — рыжиковая кухня оказалась чрезвычайно обширной и затейливой.

Интересно, что грибы дисциплинированно стояли там, где мы их собирали в прошлом году — теоретически от них можно ожидать такого поведения, но на практике я с ним практически не сталкивался.

Белых было пять штук, из них два нашел лично ваш корреспондент, что для него — совершенно сенсационно! Никогда в жизни ничего кроме сыроежек упомянутый любитель грибного сбора не находил. Теперь в жизни не к чему стремиться, я всего достиг.

Еще было три прекрасных подберезовика (один — нечеловеческой красоты, весь черный, как бы в резаной чекистской коже), и даже один подосиновик, грибы здесь редкие. Один маленький польский, несколько лисичек, и несчетное множество моховиков. Ну это всё съедается по ходу дела в сборном жарком, именуемом здесь грибное рагу.

А вот какая замечательная скульптура вдруг обнаружилась у замка Людвигсхёе: слоновый единорог:

Причем, что хитро, в другом ракурсе, единорог вполне конский, хотя уже и до некоторой степени подготовленный к окончательной разделке в какой-нибудь швейцарской мясницкой для конеядцев: