Для тех, кто в свое время пропустил:

Posted on by

блог журнала «Лехаим» выкладывает материалы, в разное время опубликованные этим замечательным журналом. Сегодня — мою прошлогоднюю статью о Бенедикте Лившице. Когда статья вышла, я, конечно, давал ссылку на сайт журнала, но, может быть, кто-нибудь пропустил и интересуется.

Кстати, уже несколько дней сижу за подготовкой книги о русской поэзии, которая, вероятно, будет называться «Заполненные зияния». В ней статья о Лившице (пожалуйста, не «Лифшице»! — «в», а не «ф»; иначе я буду писать «Лосеф»!) занимает одно из центральных мест. Возможным это оказалось после того, как (недавно) была закончена статья о стихах Павла Зальцмана, которая, Б-г попустит, в некотором недальнем времени выйдет в одном хорошем издании.

ДОПОЛНЕНИЕ:
Статья неплохая, но немного грешит «драматайзингом». И самое главное — автор автоматически переносит ситуацию второй половины ХХ в. на 1920-30-е гг. Никакой «второй культуры» в 1920-е годы не было. Была одна культура — с теми же самыми ценностями и критериями, что и до революции. Конечно, публичное существование этой культуры было несколько затруднено, но это не отменяет сказанного выше. А вот уже параллельно этой старой культуре зарождалась литература победивших варваров, которая ее впоследствии и уничтожила. 1920-е годы — это еще не совок в его классическом варианте, который, может, вообще сформировался только после Великой отечественной.

Очень забавный апломб в сочетании с не менее забавным неумением читать и сомнительными сведениями о предмете. Я ничего «автоматически» не переносил — я предложил явлению, которое считаю обнаруженным, название (и тем частично объяснение) «по смежности» — по явлению, существовавшему в других обстоятельствах и имевшему другую природу, что, естественно, и отметил. С моим предложением можно не согласиться, но с реальными аргументами, а не с помощью набора довольно абсурдных утверждений. Не говоря уже о приписывании мне того, чего не было сказано — я, например, нигде не утверждал, что «1920-е годы совок в его классическом варианте»; даже страшно себе представить, что вкладывается в это «совок в его классическом варианте»!

И к слову говоря, никаких «20-х гг.» в историко-литературном смысле не существует: первая половина и вторая половина этого десятилетия — совершенно разные эпохи. У меня речь идет о конце 20-х и начале 30-х гг., когда «официальная советская литература» уже в первичном эскизе сложилась как система (хотя, конечно, и не в том виде, как во второй половине 30-х гг., «после съезда писателей», не говоря уже о послевоенном времени. Именно во второй половине 20-х гг. представители «старой литературы» (включая сюда и авангардистов, еще в начале 20-х гг. считавшихся и бывших вполне «казенным» и пользующимся государственной поддержкой явлением) и тяготеющие к ней авторы следующих поколений, в той степени, в какой они не смогли, не захотели, не были допущены, попали в своего рода «полуподполье» с быстро образовавшимися собственными структурами.

Впрочем, обо всем этом сказано и в статье — если человек этого там не смог прочесть, а отвечает себе на собственные фантазмы, то, конечно, и это пояснение ему не поможет (поэтому в дальнейшую полемику я вступать не буду). Но, может быть, хотя бы не «рецензенту» (не знаю, кто он/она — вряд ли крупный филолог и специалист по означенному периоду; в этом случае тон был бы более корректным и менее самоуверенным: чем больше человек знает о чем-то, тем осторожнее он с полемикой), но, может быть, это дополнение поможет кому-нибудь другому — скажем, молодым критикам и литературоведам, которым следовало бы сделать процитированную запись отрицательным примером для себя — как не надо.

Для тех, кто в свое время пропустил:: 19 комментариев

  1. Я даже не посмотрела, у кого, увидела кнопку перепоста и воспользовалась. Только сейчас поняла, что это не ты (как я думала, впервые) устроил себе эту кнопку. А статья прекрасная. Я ее в свое время пропустила? Или забыла?

  4. Не помню, обсуждали ли мы с тобой это: Парнок действительно очень не любила Мандельштама, о чем свидетельствует ее переписка с Ходасевичем (года 1916). Ты зря еще не упомянул, что киевский успех Лившица как раз закончился с приездом в Киев Мандельштама (во всяком случае последний хвастался Одоевцевой, что «тамошний мэтр Лившиц при мне совсем увял»).

    • Про Парнок — не обсуждали. Но, в общем, это факт общеизвестный, не нуждающийся в особых верификациях. Тем более что переписка 16-го года — не лучшее доказательство применительно к отношениям конца 20-х гг. За десять лет, бывает, отношения по три раза туда-сюда перевернутся — я это по себе знаю. Что она осталась при своем, говорит о ее злопамятности, но, в общем, это само по себе совершенно необязательно.

      Про киевский эпозод ты мне писал еще при появлении статьи. Не помню, ответил ли я тебе, что а) хвастовство Мандельштама не является доказательством, бывают поэты, очень преувеличивающие свою знаменитость и воздействие на публику, бывают — очень преуменьшающие; Мандельштам относился к первым; б) свидетельство Одоевцевей — вообще никогда не является доказательством, не больше, чем свидетельство Георгия Иванова — того, потому что он сознательно сочинял «творимую легенду», а ее — потому что головка маленькая, лобик сморщенный. Но самое главное — здесь это для сюжета статьи, с моей точки зрения, совершенно нерелевантно. Вот если бы я действительно думал, что Лившиц был тенью Мандельштама и вел с ним борьбу (чего, уверен, не было) — тогда это должно было бы пригодиться (при наличии более достоверных свидетельств).

      Книжка сложилась и отправлена. Статья про тебя — на последнем, концептуально подытоживающем месте (поскольку в ней есть проход по всей клавиатуре, по всему идейно-образному механизму).

  5. Олег, спасибо, спасибо.
    Кроме всего прекрасного — еще эта идея темы о Грузии.
    Мне много раз казалось, что в разных неперсонифицированных местах «советской» поэзии вдруг ни с того ни с сего (в смысле, без связи практически с поэтикой данного поэтоперсонажа) возникает Грузия — вот именно как образ рая (цветущая земля, и там живут и бражничают свободные и рыцарственные поэты). И никогда не думала о том, что было «в начале». (При том, что механизм появления этих стихов всегда был прозрачен: ну, привезли поэтов на мероприятие, а они потом отписались в порядке творческого отчета).

    • Я уже сказал, что никакой полемики не хочу, но смысла обоих Ваших высказываний не понимаю:

      1) если это не научная и не публицистическая статья, а читательская реплика, так что, можно позволить себе неизвестно на каких основаниях покровительственный тон и безответственные утверждения?

      2) статью Вашу в НЛО я когда-то читал — какое, собственно, отношение она к литерно-исторической проблематике, затронутой в Вашей «читательской реплике» имеет? Ровно никакого.

        • В Ваши лета, как и в любые другие, можно иметь свое суждение. Если это суждение, т. е. мнение, основанное на положительных знаниях и высказанное корректным тоном. Впрочем, я это уже сказал выше, в самой записи.

          Если же Вы защищаете свое право рефлекторного говорения просто так, то на это Вы тоже имеете право, в любом возрасте.

Добавить комментарий