Завтра с утра пораньше мы с Ольгой Мартыновой отбываем в… Южный Тироль. Дежавю какое-то. По совершенно случайному стечению обстоятельств там (и даже очень недалеко от Ланы, где мы были в прошлый раз) состоится вручение премий им. Германа Ленца (это для немецких писателей — одна большая и парочка поощрительных), а также Премии Губерта Бурды (а это уже для молодых поэтов из Восточной и Центральной Европы).

Премию Губерта Бурды Оля получила шесть лет назад, а в прошлом году, по ее представлению, награжден был петербургский поэт Игорь Булатовский. На этот раз Премия Бурды досталась Марии Степановой, которая, однако же, благодаря — я думаю, можно сказать в данном случае: благодаря — семейным обстоятельствам, приехать на вручение не сможет. Так что Оле придется немножко поотдуваться за нее — в основном, читать на церемонии вручения ее стихи (а, может быть, и свои переводы, если не удастся сорганизовать для этого никого более немецкоязычного). А мы с ребенком Даней будем отдыхать на фоне непристойной красоты гор и подвергаться культурно-экскурсионной программе, без которой вручения бурдинских премий никогда не обходятся. В прошлом году всё происходило в Австрии, неподалеку от Эйзенштадта, где был похоронен (точнее, перезахоронен после первого погребения в Вене) Йозеф Гайдн. Туда мы и ездили. Интересно, что хотя тело самого Гайдна в 1820 г. перевезли в Эйзенштадт (столицу князей Эстергази, у которых он служил капельмейстером), но гайдновская голова (украденная перед похоронами и довольно нескоро всплывшая) осталась в Вене. До начала 50 гг. XX в. череп Гайдна содержался в Венском Обществе любителей классической музыки, где каждый мог его увидеть и даже погладить. Только в середине 50 гг. череп отбили у любителей классической музыки и перевезли в Эйзенштадт, где безголовый скелет композитора был публично извлечен из гробницы, воссоединен со своей головой и в торжественной похоронной процессии вокруг собора перевезен в новую усыпальницу (в том же соборе, но в другом приделе), где с тех пор и покоится. Кажется, Игорь присылал фотографию «Гости Премии Бурды в усыпальнице Йозефа Гайдна». Если кого интересует, могу по возвращении поискать.

Теперь премиальное общество направляется в Италию, в Южный Тироль, и располагается в непосредственной близости от замка Брунненбург, где в пятидесятых годах, после возвращения из США (в смысле, после того, как откинулся с американского кича) жил у своей дочки (и написал штук пять кантов) Эзра Паунд. Там и будет происходить культурная программа.

Надо сказать, и тут не без некоторого странного совпадения. Премии им. Германа Ленца (не путать с Зигфридом, автором «Урока немецкого»), а также Премия Губерта Бурды выплачиваются, чтоб вы знали, из средств Фонда Губерта Бурды по решению постоянного жюри, состоящего из двух австрийских и двух немецких писателей. Одним из австрийских писателей является дважды упомянутый в этом журнале писатель Хандке. Как хорошо известно читателям этих записей, у писателя Хандке были недавно некоторые неприятности с магистратом города Дюссельдорфа из-за поездки на похороны Милошевича. Как читателям этих записей неизвестно, на фоне разнообразных ругательств, обрушившихся на писателя Хандке в независимой прессе, ярко выделялась виртуозная защита писателя Хандке, предпринятая другим знаменитым автором и профессиональным анфан-терриблем немецкоязычной литературы, а именно Бодо Штраусом. Сей Штраус аргументировал таким манером, что поскольку Хандке гений, то политические заблуждения ему простительны, и в числе других примеров особо настоятельно приводил пособника фашизма Эзру Паунда. Надо сказать, что при всей моей симпатии к анфан-терриблям вообще и Бодо Штраусу в частности (правда, хороший писатель), это его «заступничество» за коллегу — довольно-таки подлый трюк, вызывавший бы даже восхищение своей интриганской виртуозностью, если бы я не был уверен, что никакого интриганства тут нет, а Бодо Штраус действительно так думает.

Ладно, неважно. Стало быть, теперь у Петера Хандке будет возможность на глазах пяти-шести десятков приглашенных гостей (каждому из которых это блестящее сопоставление известно) осмотреть место жительства своего непосредственного предшественника на почве «поддержки фашизма».

Решение о месте вручения премий было принято — и это известно мне достоверно — задолго до истории с Дюссельдорфским магистратом, не говоря уже о выступлении Бодо Штрауса.

Засим пока. Вернемся по обыкновению в воскресенье вечером.