Листья страшные, лица на ветру,
косящие тебе под ложечку,
утром серым, в яблоках на лету
каждого облака

разрывнóго, — в яблочко, наповал,
в белый налив, на всем разбрызганный,
в черную косточку, в белый ее накал,
слабо падающий и́з нее,

из неблизкого туманного светляка,
туманного горна, наполовину слышного,
наполовину нет, из течи, открытой пока
в голос, в тишь его…