Капли капают на паклю,
ветер тянет за рукав:
«Папа, папа! Мы иссякли,
нету больше божьих крав —
полететь на это небо,
принести нам три пудá
черного от горя хлеба
или белого стыда.
Мы с осоки на солому
скоро, папа, перейдем,
несъедому, но едому
даже если под дождем,
даже если втихомолку,
даже если навсегда…
Папа, папа! Всё без тóлку!
Но не бестолку ведь. Да?»