…и всé в эти горячие пелёны
завернуты по самый рот,
пустой, кричащий, опаленный,
и каждый каждого зовет
по имени, не зная звука,
ни рта, ни звука, ни имен,
и тишина для нас — разлука
на целый вдох в узле пелён,
врезающихся в тельце, в ямки
и складки нашего белка,
и тащат рабочие злые самки
нас в муравейник языка,
где налитáя семенем царица
нам даст простые имена:
«он» существительным родится,
и прилагательным — «она»,
но кем бы кто отныне ни был,
для всех един труда глагол,
и лязг немеющих мандибул,
и сок травы, и запах смол…