Позавчера, проезжая на велосипедах мимо магазина «Книжник» на Данцигской площади, купили книгу «Большие пожары». Это коллективный роман 25 советских писателей, печатавшийся в «Огоньке» в 1927 году.
Начал, по неистребимой привычке к линейной последовательности чтения, с предисловия мало мне известного Дм. Быкова (я читал много лет назад в библиотеле Балтийского центра писателей и переводчиков на острове Готланд большую книгу его вполне квалифицированных технически, но крайне однообразных стихов и — в разное время — несколько статеек в когдатошнем «Русском журнале» — с тех пор стараюсь его статей избегать). Предисловие, к моему облегчению, ничем особенным внимания моего не остановило (сразу скажу, поскольку это преди-, а не послесловие — прочитавши книгу, я все же удивился ему задним числом), кроме одного-единственного места:
Когда-то мой любимый писатель Житинский мечтал перенести свой роман на французский, английский, японский, немецкий, ретороманский (есть такой швейцарский диалект немецкого), а потом обратно на русский, чтобы текст приобрел французскую легкость, английскую четкость, немецкую строгость, швейцарскую сырность…
Я был когда-то знаком с Александром Николаевичем Житинским. Конечно, происходя из инженеров, особой гуманитарной культурой он никогда не отличался, но человеком всегда был по-своему очень неглупым — не думаю, что вышесказанное было вышесказано всерьез, уж больно саморазоблачительно оно выглядело бы в этом случае, в смысле простейших представлений о том, как писатели на самом деле пишут, а переводчики переводят. Полагаю, что всё же это была шутка. А. Н. Житинский все-таки преимущественно юморист и даже воглавлял некоторое время отдел юмора журнала «Аврора», где в 1982 г. случилась по его любезности моя первая и на долгие годы последняя «официальная» публикация — юмористические стихи и несколько лимериков, выданные за переводы с английского. Но и инженеру, и юмористу должно было быть ясно, что после ряда вышеописанных пертурбаций текст, запущенный в этот изобретенный Александром Николаевичем за много лет до его технического воплощения Гугль-переводчик, окажется самым обычным клиническим бредом.
Но — прошу прощения, если я ошибаюсь — в процитированном предисловии это приводится довольно-таки всерьез, как заостренно сформулированная «мысль», с позволения сказать. Но даже и это бы черт с ним, и не такое видали, но как же прекрасно это пояснение для невежд, насчет рето-романского языка: есть такой швейцарский диалект немецкого! И поучительной интонацией, и чувством ответственности интеллигента перед невежеством читателя. «Основы языкознания», так сказать, том второй.
Причем, конечно, можно и не знать ничего про рето-романский язык, можно полениться проверить, с кем не случается, хотя в наши времена это один клик (а в прежние — один шаг к БСЭ), но поражает сообразительность — если язык называется романским, то не стоит ли задуматься, как он может быть диалектом немецкого языка, т. е. — или и это неизвестно автору предисловия? — германским языком?
Заинтересовавшись, я обнаружил, что коммерчески, очевидно, очень одаренный автор предисловия опубликовал его несколько раз, прежде, чем оно сделалось предисловием к этой по-своему замечательной книге. И никто не обратил его внимания на новости советского языкознания — ни редакторы, ни читатели, ни критики.
Вы скажете: ерунда, мелочи, пустые придирки? Это вы как хотите, а с моей точки зрения — это мелкая, но очень характеристическая вещь, вполне выпукло демонстрирующая общее состояние, общий культурный уровень «актуальной культуры».
Надо сказать, что когда я дочитал книжку до конца, меня удивило, насколько мало соответствуют характеристики отдельных фрагментов и их авторов тому, что я прочитал. В какой-то момент закралось даже подозрение, что автор предисловия написал его, не читая предваряемого текста. Что в данном случае маловероятно. Остается счесть, что речь идет о какой-то всеобъемлющей, принципиальной литературной глухоте и слепоте.
Вообще говоря, может и стоило бы написать об этой по-своему примечательной книге (и об очень по-своему примечательном предисловии к ней), но по нескольким причинам вряд ли я стану этим заниматься. Книжка вышла два года назад и прошла довольно незаметно. Конечно, и сейчас можно было бы о ней написать что-то вроде рецензии, как известно российский рецензионно-критический процесс устроен так, как будто люди собираются жить вечно. Но это, конечно, не единственная и даже не главная причина…
Сам по себе текст «Пожаров» рекомендую прочесть, вещь очень любопытная. Прекрасно начало Александра Грина, очень удачен текст Зощенко, который я читал вслух, задыхаясь от наслаждения, характерно неудачен текст Бабеля — зато интересно отражает его еврейско-одесско-купеческую и бальзаковскую фиксированность на аристократии. В общем, очень много о чем можно было бы подумать в связи с этой книгой. Но по нынешним временам, более чем достаточно, очевидно, Дмитрия Быкова с его ретороманскими новостями — эон уже решен, его не изменить.