Рассматриваю этот рассказ 1983 г. как своего рода предвидение — и не только (и не столько) расселения коммунальных квартир, начавшегося лет через семь — с обретением комсомольцами экономических свобод, но —скорее все же — нового человекоподобного существа, выведшегося в восьмидесятых годах из мыльной пены общежитских прачечных, из простывшей слякоти райкомовских бань, из капустной гнили овощебаз, из дискотечной блевотины Дворцов Молодежи.
Из постылой слякоти комсомольской сауны
Жирные и жорные вывелись альрауны…
Тип комсомольского альрауна, так сказать. Типа комсомольский альраун вывелся и создал на этой базе (на базе культуры и отдыха ЦК ВЛКСМ, на базе закрытого распределителя для низшей номенклатуры и кормящихся из ее рук) все свое — комсомольский капитализм, комсомольский либерализм, комсомолькое православие, комсомольский патриотизм, комсомольский космополитизм и даже в последнее время комсомольский новокоммунизм. И все это вместе во всех возможных сочетаниях (не говоря уже о комсомольском модернизме и комсомольском авангардизме, с которого, собственно, все и началось тогда — в восьмидесятые годы). И володел всем, пока… его не попросил подвинуться другой, условно говоря, типа чекистский альраун. «Ты», — говорит, — «двум поросям похлебку не разнесешь, козел. Всю страну прорыгал». А тот несогласен, возмущается, трясет щечками, шевелит усиками: пустите обратно володеть и рулить, я еще своего не дожрал, я еще своего не дорыгал… Прорыгал одну, подавайте другую! Крошка Цахес недоволен крошками с чекистского стола. Точнее говоря, он с ними несогласен.
Но рассказ, конечно же, не об этом, в нем только обозначение момента — вот, вывелся.. Готовьтесь, будет расселять.
Читать далее →