Библиографическая служба НКХ извещает:

Открыт № 1 журнала «Воздух» за 2010 г.

В номере среди прочего

стихи вашего корреспондента и интервью с ним

— о нем пишут:

Игорь Булатовский
Василий Бородин

Анастасия Афанасьева, Мария Галина, Аркадий Штыпель, Татьяна Нешумова, Фаина Гримберг, Геннадий Каневский

Спасибо вам, Игорь Булатовский, Василий Бородин, Анастасия Афанасьева, Мария Галина, Аркадий Штыпель, Татьяна Нешумова, Фаина Гримберг и Геннадий Каневский! Я был тронут еще когда прочел всё это на бумаге, а сейчас оказался тронут заново. Или же — и скорее всего — это состояние и не прерывалось.

Еще в номере из имеющего отношения к постоянным авторам НКХ:

стихи Игоря Булатовского

эссе Ольги Мартыновой об одном стихотворении Елены Шварц

и

— в «Хронике поэтического книгоиздания в аннотациях и цитатах» три краткие рецензии (Василия Бородина, Кирилла Корчагина и Дениса Ларионова) на книгу Ольги Мартыновой «О Введенском. О Чвирике и Чвирке. Исследования в стихах», М.: Центр современной литературы, 2010 (Русский Гулливер) и две (Сергея Пронина и Кирилла Корчагина) на книгу Александра Миронова «Без огня», М.: Новое издательство, 2009.

В качестве бонуса обрадую любителей русской поэзии тем, что в Нижнем Тагиле очень хорошо обстоят дела со стихами.

Наталья Горбаневская о «Чвириках» Ольги Мартыновой

Так, может быть, разгадка в самой загадке, в самих стихах? Читая стихи, а не умствуя, всё про Чвирика и Чвирку знаешь: и кто они, и что они, и какие они. И лишь собравшись быть рецензентом, начинаешь вкладывать себе в голову разные коротенькие и длинненькие «мысли». А надо — опять читать и перечитывать, и если можно — то вслух (конечно, вслух — не в трамвае и не в автобусе). И не терзаться собственными придумками.

TextOnly, выпуск тридцать первый

На мой вкус, очень живой и необычный по интонации и подходу текст. Наталья Евгеньевна здесь нашла способ высказать свои ощущения от книги и дать представление об этой книге вне поля обычных сейчас «критических языков», проблема которых — в быстром обессмыслении любой терминологии. И чем моднее терминология, тем быстрее она обессмысливается, это мы все знаем по опыту.

Самое сложное — говорить о стихах «без терминов». Это получается только «косвенно».

Ольга Мартынова. Новая книга стихов

«Русский Гулливер» сообщает о выходе книги стихов

Ольга Мартынова. О Введенском. О Чвирике и Чвирке. Исследования в стихах / «Русский Гулливер». – М.: Центр современной литературы, 2010. – 76 с.

Читать PDF книги можно здесь.

Поздравляю — от своего имени и от имени «Новой Камеры хранения» — автора и издательство.

Ольга Мартынова

(три последних стихотворения из книги «О Чвирике и Чвирке»)

ЧВИРКА В АЛЬПАХ

На газировке (стакане) мурашки,
Совиные Альпы суровы,
Но не к Суворову (видимо).
Деревья следят, как прицельные мушки,
Охотничьи башенки-
бешенки лисьей норы,
Смеются, когда пробегает косуля невидимо.

Когда часовой механизм не работал
И было вообще не известно, кто ходит по спицам травы,
Слюнки весны осушая,
Коровы включали с утра свою музыку ботал.
Регтайм маятников на шее.

А я и не знала об этом.
Но вот:
Время – оборвыш вшей и вещей
По воздушным долинам скок-скок.
Но я не об этом.

(Воздушные пастбища – но это не в Альпах, конечно –
Там скрыт(н)ые ямки ловили меня
(хоп-хоп).
Когда мы вернемся туда, там сгниют на морозе черешни.)

О Чвирик, в бездушных долинах
Я ли заплачу от едкого нотного натра?
Или заплачу? Мне страшно бывает наутро
После ночных перелетов совиных.

— О Чвирка, родная, молчи, это вовсе неважно.
Не нужно к этим местам привыкать.

ЧВИРКА УЧИТ СЛОВА И ПРОБУЕТ ПОНЯТЬ, ЗАЧЕМ ОНИ НУЖНЫ

Дремучий лес, дремота дремлет днем.
Букашки прыгают как буквы без очков.
Проснулся смысл и был таков.
Кто не прыгает, тот не прыг.

Возьмешь пять слов из словогрядок,
Сжует их сидорова козка,
И ты останешься ни с чем.
И ты им не указка.

А вот пять слов возьмут тебя,
но ты-то об этом не знаешь, и нет у тебя у тебя ничего.
Но, конечно, и те, что ты подберешь
(если, конечно, их козка не съест)
можно будет потом разбирать, вынимать из корзины,
мыть, разрезать, проверять на червивость, на вшивость,
остаток будет хорош,
но это будет от силы пять букв ненадежных,
пригожих, конечно, чего там
(— О Чвирик, напомни взять словорезку).

дверь замóк на пол-забора, чтобы зáмок не замóк
кикúмора-кикимóра
подставляет холодок
водный царь в зароще скачет
и курлычет и маячит
где-то слева посредине
на горящих скороводках
и в сарае незакрытом
плачет щука плавником
кот следит за тем корытом
кто слова в него кидает
в дальний угол ближний леший
пеший путник не боится
он не знает кто здесь главный
конный путник приплывает
и бежит на каблуках
бах трах ах крах
вечер ветер весел верен
ветренен весна весна
вот и красная девица
разослала разносолы

стоп

Стоп да не сто

ЗЕМНУЮ ЖИЗНЬ ЗАДУМАЛ ЧВИРИК

Земную жизнь задумал Чвирик.
И что сказать? Она ему, пожалуй, удалась.

Но Чвирка так ему сказала:
— Я вяну здесь,
Давай вернемся.

И Чвирик Чвирку пожалел.

Ольга Мартынова

ТРУДНО ИСКАТЬ СЕРОГО АНГЕЛА В СЕРОМ НЕБЕ

(из книги «Стихи о Чвирике и Чвирке»)

1.

Два синих тéльца в синем небе –
Не видно чвириков с земли.

Два тéльца огненных на солнце –
Не видно чвириков с земли.

Две ртутных тени в лунном теле –
Не видно чвириков с земли.

2.

Две пенки в пене океана –
Не видно чвириков с луны.

Две блёстки в блеске дня и снега,
Не видно чвириков со звéзд,

Два заплутавших демиурга:
В огне саврасом и кауром
Они – савраска и каурка.

Ольга Мартынова

СНЫ ЧВИРКИ

(из книги «Стихи о Чвирике и Чвирке»)

1.

Чвирка не знает ни пота, ни хлада,
ни глада, блуда,
только скользить, задевая воздушные складки,
забота ее и отрада, работа ее и награда.
Вот серая лошадь, сарай, можжевельник,
навязанный сон,
сани, светло на орбите.
Теряется куст, воздух с дырками в виде куста,
смотрит на чвирку во сне металлический мельник.

2.

Сова, открытая в провал сарая,
И мыши ужас.
Летучей мыши хищный ужас.
Вода кривляется-кривится,
По стеклышку, по сквознячку,

Так льет вокруг, что будто в качку
Попал сарай, «Прощай, сестрица», —
Закукарекала (от ужаса) сова.
Охрипла осень много раз,
Затрепетной калиткой скрипят ее про(г)улки;
Все стихло, утренник в саду:
Много травы полегло.
Лишь сова все еще кукаречит.
А кто ее слышит-то?
Кто в пальто?
Хихикают мышки, как детки не очень понятным словам
Очень улыбчивой тети.
Сова усомнилась в полете.

3. (сон-считалка)

Свет сцапал в бéссвете скворца.
Стоит черешня в пол-лица.
Смола в дупло течет, там нети.
Нечет перепутал счет,
это не в счет, а в счет лишь то, что знает чет.

И маленькая веточка на дереве растет,
a на ней булеточка булочку сосет.

Давно в звенящее дупло упала ночь.

Лúца над этим сáдом, слéдом содóм и соль,
Соль и хлеб.
Звено в цепочке в цéпочке шелкóвиц-шелковúц,
где шелкопряд свивался в нети-сети,
в летящую шелкóвинку и шелковúнку,
где скрылись крылушки и крылалушки
степной сухой духóты,
душноты, хохóты-похохóты.
Ты.

4.


Ольга Мартынова

ЧВИРКА В МУЗЕЕ

(из книги «Стихи о Чвирике и Чвирке»)

Деревья как на картине «Грачи прилетели»,
но без грачей.
как ни странно, без них
воздух хотя и притих,
но выглядит менее тусклым,
резвится в косицах сырых.

Деревья: «само по себе» и «само по себе», как Чвирка и Чвирик.
А прилетают грачи –
съедают весь воздух,
дистанцию дня выпивают,
соединяют собой отдельно летящие ветки.
Собой! собой! собой!
так кричат они, как на картине «Грачи прилетели».

Снег, следы еще не ступавших по снегу грачей –
морщины-трезубки.

Грачи прилетели.

Ольга Мартынова

Чвирик-Айболит

(из книги «Стихи о Чвирике и Чвирке»)

За больную звериную лапу
И за римского папу.

А. А. Блок «Болотный попик»

За лягушью лапку
Мушки-козявки
Принесли мне латку
Целебной травки.

А лапку лягушью
Козявки-мушки
Рисуют тушью
На яйце кукушки.

Больная лапка,
Травка-ворожейка,
Римская папка –
Рецепты подшей-ка!

Медовую липу,
Медвежью лапу,
Лунную лупу
И Тихую Сапу –

Всех вылечит неведомая сила
Потому что Чвирка так просила:
За больную звериную лапу
И за римского папу
.

Ольга Мартынова

ЧВИРКА ИЩЕТ ЛАЗЕЙКУ ОТСЮДА

(из книги «Стихи о Чвирике и Чвирке»)

То-то и топь и поляна теперь так пёстро раскрыты –
отданы ветра брякушкам.

То-то листьям не прядать от ветра, а выть неподвижно,
то-то так выступил свет и так ловок.
Тропа потопила топот,
Распускает свет серую пряжу тумана,
мотает в красный клубок.
Чешется ветер о ствол.

То-то летит можжевельник по сизому небу,
трещит электрический ветер и – шлеп – электроны на сквозняке,
то-то всё тихо.

А вот и не то, говорит кто-то,
тихий свет низко ползет под кустами черники,
боится, что кто-то его обнаружит.