Увы, из сего справедливо умозаключается, что ваш корреспондент обзавелся новой мыльницей.
Герой рассказа
8
Архив метки: Знатные люди нашего района
Вчерашнее поэтическое чтение в Литературхаузе
По-моему, очень мило все прошло.
Среди немецких поэтов был один из самых замечательных ныне живущих — Ульф Штольтерфот, вот он (к сожалению, к обычным моим фотоискусствам прибавилось плохое освещение и маломощность вспышки: но тем не менее):
Прочие немецкие авторы (и один словенский) совсем не получились (в смысле фотоискусства).
Ольга Мартынова открывала вечер:
Ниже стихотворение, получившее, кажется, наибольший успех у публики и критики.
***
В засохшем и шелковом немецкой речи
Невидимая в черноте куста птица ночи
Трудолюбиво играет немецкие гаммы.
Мне, как русскому человеку, все они здесь нахтигали.
В хлебном, в парном русского языка стрекочет
Невидимый мне отсюда сверчок, сверчочек.
В небе с размытой луной плывут усатые сомы,
В речке с разбитой луной отражаются щуки,
Вверху и внизу — тишина, а слева и справа — стрекот,
Посвист, всхлип — чинные гаммы вдруг зарыдали
Семиструнной гитарой, а сверчок и слушать не хочет.
Читающим по-немецки
В свежей «Frankfurter Allgemeine Zeitung» в рубрике «FRANKFURTER GESICHTER» (т. е. «Франкфуртские лица») о в. п. с.
Фишка серии — она иллюстрируется не фотографией героя, а его графическим портретом. Портрет в. п. с. прекрасен. Ссыльный большевик-ленинец в Туруханском крае. Сейчас пойду копать картошку с Кобой и Свéрдловым. Вот только сперва немножко побуцкаю* меньшевиков и эсеров.
* прекрасное слово «буцкать» принадлежит петербургскому писателю Александру Образцову. По крайней мере, я у него украл.
Аргентина — Берег Слоновой Кости 2 : 1
Первый чемпионат мира, который мы с Дмитрием Михайловичем Заксом совместно наблюдали, был мексиканский 1986 г. Это, если кто не помнит, когда Марадона был рукой Божьей. С утра мы отправлялись в ЦПКиО им. С. М. Кирова играть в настольный теннис, а вечером усаживались к телевизору. В лабазе на Староневском мне совершенно случайно подвернулось никогда до и после того не виденное питье — «Напиток коньячный» молдавского производства. Цвет его был деготный, консистенция почти такая же, а о вкусе и говорить не приходится. В порыве отчаяния мы стали разбавлять его водой, пепси-колой и «Байкалом» и — о, чудо! — образовалась вкусная и полезная бормотуха типа «Розового крепкого» или кого-то из этого благородного и (надо надеяться) ныне вымершего семейства.
Сегодня же мы тихонечко и безнадежно пострадали за береговых слоновокостцев пивом (я) и красным винцом (Дмитрий Михайлович).
Виктор Александрович Бейлис
кажется, удался мне лучше, чем павлин.
В. А. Бейлис — писатель, переводчик, африканист. Может поговорить почти с каждым на его родном языке — с французом по-французски, с эфиопом по-амхарски и даже с укрáинцем по-укрáински. И с украинцем по-украински.
В данный же момент — по всей справедливости рассуждает между профитролями под шоколадным и меренгами под белым соусом. Инструмент справедливости держать он тоже умеет.
