с членами жюри премии «Различие».

В OpenSpace колонка М. Н. Айзенберга «После мастер-классов» — очень рекомендую это изящное и одновременно глубокое размышление о природе поэтического языка.

Что касается фактической стороны, предоставляю право суждения лицам, более знакомым с тем, что называется «современной литературной жизнью в России» — мне эта «жизнь» кажется, к сожалению, существующей в формах, пародирующих старые советские институты (включая, конечно, Литературный институт, пародирующий сам себя) — только вместо ВЛКСМ и ВЦСПС оплачивают все это банкиры и прочие фаундейшены.

Впрочем, опираясь на знание человеческой природы как таковой, возьму всё же на себя смелость утверждать, что высказанное Михаилом Натановичем суждение о том, что что за год «уровень начитанности молодых авторов повысился (так что напрасно ругают нашу молодежь). Было несколько человек, которым не приходилось объяснять, кто такие, например, Сатуновский, Некрасов, Аронзон, Еремин и почему без знания их вещей разумная деятельность в русской поэзии невозможна«, свидетельствует о доброте и благосклонности автора, но — насколько я представляю себе природу «молодых литераторов», на самом-то деле, как и в прошлом году список их ориентиров ограничивается «именами Бродского, Гандлевского и Рыжего«, а дальше по-прежнему идут «либо местные авторитеты, либо что-то совсем несусветное, А. Кабанов какой-нибудь«. А просто некоторые прослышали, кого следует называть, чтобы понравилось руководителю творческого семинара (он же мастер-класс). А сами не то что Кабанова (не знаю, кстати, как его ударять — Кабáнов или Кабанóв; впрочем, это совершенно безразлично) обожают, а прежде обожают всего друг дружку (Ну ты, старик, гений, все эти Бродские и Орлуши тебе в подметки не годятся. — А ты, старуха, не только Цветаевой круче, но даже Верочки Полозковой! — Но пока надо смирнехонько сидеть, как зайчики, прижимая ушки к голове, пока не получим пропуск в БОЛЬШУЮ СОВЕТСКУЮ (пардон, российскую) ЛИТЕРАТУРУ — тут-то мы им покажем, кто тут главный новый новый реалист (авангардист, традиционалист, космист… — нужное подчеркнуть)) — если, конечно, природа молодых литераторов не слишком изменилась за последние двадцать лет, что мои сторонние наблюдения не подверждают. В принципе, ничего страшного в этом нет — это нормально. Но обольщаться прижатыми ушками всё же не стоит.

Дальнейшее не имеет непосредственного отношения к замечательной статье М. Н. Айзенберга, но по смежности ассоциаций: в последнее время мне всё больше кажется продуктивным взгляд на современную российскую литературную (и культурную) жизнь как на систему наслоенных пародий: неосознанно пародируются как формы существования старой советской культуры (о чем выше уже была речь), так и формы (понаслышке и понаглядке перенятые) существования западной культуры. Понятно, что первая пародийность растет изнутри, из естественного воспроизведения закодированных в культурно-общественном сознании форм (в общем, не функционирующих в отрыве от БАМа, балета и космоса), вторая же идет извне — из желания сделать «всё, как у людей» — биеналле-триеннале всякие, гранты и их дети (из чего, конечно, получается тоже ничего — сплошное обезьянничанье). Есть еще довольно узкий, но для меня, по моей личной истории и биографии, заметный сегмент этого пародирования внешних форм — премия Андрея Белого и банкетно-фуршетный слой вокруг нее, паразитирующий на внешних формах неофициальной культуры советского времени. К сожалению, за двадцать лет практически не удалось породить оригинальных, т. е. устойчиво исходящих из новой культурно-общественной ситуации форм существования серьезной литературы. Виноваты в этом, конечно, все мы вместе — и те, что уехали, и те, что остались. Но теперь уж, видимо, ничего не поделаешь — думаю (и много раз уже с сокрушением говорил), что эон проигран.

А молодые поэты — те, конечно, всегда в массе своей одинаковы. Другое дело, что интерес представляют только те, которые в конце концов уходят из «своей массы», становятся одиночками и/или находят себе среду, независимую от года (и места) рождения. Речь идет, конечно, о единицах. Но речь, по сути, всегда идет о единицах, если, конечно, мы не занимаемся социологией литературного процесса (чем мы, впрочем, сейчас как раз и занимались).

Из: Рав Рафаэль Алеви Айзенберг. В конце дней

Рафаэль Алеви Айзенберг, раввин и доктор социологии, родился в 1916 году в Германии. Там он получил традиционное еврейское образование, сочетающее изучение религиозных предметов и светских наук.

Обеспокоенный тем, что многие евреи, не до конца осознавая значение происходящих в мире событий и не понимая своей собственной роли в них, все более отдаляются от еврейства, р. Айзенберг решил собрать пророчества и предсказания о будущем человечества, имеющиеся в древнееврейских источниках. Книга была издана на иврите и дала многим возможность иначе понять и оценить, в чем заключается особенность судьбы еврейского народа и его предназначения.

РАББИ ЭЛИЭЗЕР В СВОИХ «ПОУЧЕНИЯХ» (ГЛ. 30) ПРЕДСКАЗЫВАЕТ ТАКИЕ ДЕЯНИЯ АРАБОВ НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ:

«Сказал рабби Ишмаэль2 ‘Пятнадцать деяний совершат в будущем сыны Ишмаэля на Святой земле: обмерят Страну веревками (т.е. поделят ее между собой) ; оскверняя кладбища, будут содержать там скот и собирать навоз; поделят кладбища и вершины гор; умножат ложь; будут преследовать правду; отдалят закон от Израиля; умножат грехи среди Израиля..; (при них) увянет бумага и перо (т.е. переведутся в Стране писцы свитков Торы) и обесценятся государственные деньги; отстроют разрушенные города;
расчистят дороги; насадят сады; застроят проломы в стенах Храма; на месте Храма поставят здание; в конце дней их правителями будут два брата, — и в то время встанет потомок Давида, как сказано (Даниэль, 2:44) : «И во дни тех царей установит Б-г небесный царство, что вовеки не разрушится и власти другому народу не передаст.»
[Там же, гл. 32]: «А почему он был назван «Ишма-эль» (дословно: «услышит Б-г») ? — Так как услышит Всевышний стенания народа Своего в бедствии, что несли ему сыны Ишмаэля, как сказано (Теиллим, 55:20): «Услышит Б-г и усмирит их.»

АРАБЫ (ПОТОМКИ ИШМАЭЛЯ) И ЕВРОПЕЙЦЫ (НАСЛЕДНИКИ ЭДОМА) ЗАКЛЮЧАТ СОЮЗ, ДАБЫ УНИЧТОЖИТЬ ВОССОЗДАННОЕ ГОСУДАРСТВО ИЗРАИЛЬ:

f3oap, Бэрэшит, 119J: «… И в то время пробудятся сыны Ишмаэля вместе со всеми народами мира, чтобы пойти на Иерусалим, как сказано (Зехария, 4:1);
«И соберу все народы на войну против Иерусалима… «— Поясняет Рамак: «Поскольку евреи создали свое государство, то все народы превратятся во врагов Израиля и заключат между собой союз, чтобы уничтожить его, — и тогда настанет «час бедствия Яакова», — но не смогут сломить его, ибо «в нем же его избавление.»
f Теиллим, 83]: «… Против народа Твоего замышляют они втайне худое и совещаются о хранимых Тобой. Сказали они: «Пойдем и истребим их, чтобы перестали быть народом, и да не упомянется более имя Израиля!» Ибо единодушны они в совещаниях, против Тебя заключают союз. Шатры Эдома и ишмаэльтян, Моав и Агрим, Гевал и Амон, и Амалек, Плешет с жителями Пора3,.. которые говорили: «Возьмем во ступни и пальцы из глины гончарной и железа, так это к тому, что царство это будет разделено, и крепость его будет, что видел ты, — крепостью железа, смешанного с гончарной глиной. И как пальцы ног — частью из железа, а частью из глины, так и царство это частью будет прочным, а частью хрупким.» — Поясняется в Мидраш «Даниэль»: «Четвертое царство» — царство Эдома; «будет сильным, подобно железу», — железо — это её мощь, громадность и многочисленность армий; «ступни и пальцы из глины гончарной» — это царство Ишмаэля. Эдом будет сильнее, но он тоже будет нуждаться в Ишмаэле для упрочения своего царства.»

по определенности, ясности и емкости статья Игоря Клеха об Алексее Парщикове. Я оставляю сейчас в стороне, хорошо ли, можно ли, нужно ли писать так о «свежих покойниках», тем более о бывших друзьях — то дело не мое и ничье, кроме самого автора (с которым я незнаком). Сам бы я, признаюсь, не стал этого делать, да обычно и уклоняюсь, если чувствую, что у меня есть что высказать, кроме печали и восхищения… Но это не моральная позиция; может быть, это и слабость своего рода.

С Парщиковым я был знаком очень мало, можно сказать, практически нисколько — сталкивался пару раз в Москве в середине 80 гг., был один раз у него на дне рождения в Ясенево (Кутик привел)… а потом перекинулся случайной парой слов на биеннале 2005 г. в Москве, но должен сказать, что личное — физическое, психологическое — ощущение от него у меня осталось очень сходное с тем, что так блистательно развернуто в этой статье, — что, конечно, само по себе несущественно (в смысле, согласен я или нет с психологическим портретом героя). Но в ней, в этой статье, — помимо личной истории Парщикова и, конечно, личных отношений автора с Парщиковым — сформулированы, иногда вскользь, иногда на его примере, иногда не на его примере некоторые вещи и о людях и о процессах новейшей литературной истории, которые просто восхищают ясностью зрения и полнейшим несогласием смиряться с духом какого бы то ни было времени, не говоря уже о том, чтобы смиряться этим духом.

То есть, безотносительно к Парщикову и к оценке его жизненной и литературной истории (хотя и в том, и в другом случае есть вещи очень убедительные) — у статьи этой есть, на мой вкус, отдельное, общее значение. Может быть, только надеждой, что такое общее значение возникнет, и можно объяснить решение обратиться к такому частному случаю.

Не могу сказать, что я совсем со всем согласен (скорее, в подозреваемых контекстах), но, думаю, что это и не важно. Здесь есть то, чего так не хватает сейчас, в повсеместном одичании, о котором шла речь в предыдущей записи и которое интересно разве что удивительным разнообразием своих современных форм и проявлений. Здесь присутствует уровень понятий, на котором в принципе возможна коммуникация по поводу литературы (потому что на принятом сегодня данилкинско-топоровско-быковском и пр. она попросту невозможна, по крайней мере, для меня). Представление о культурно-исторических механизмах, о началах и концах процессов, о следствиях из занимаемых позиций — обо всем, что нынешними принципиально простыми людьми считается китайской тарабарщиной (это еще в лучшем случае, иногда и оскорбительным высоколобием и личной обидой).

Словом, несмотря на всю огорчительность предмета, статья эта меня очень освежила и обрадовала.

В романе Олега Юрьева «Винета» упомянут лозунг: «Хай живе випробуванна у боях дружба двох жовто-блакитних народiв – шведського та украiнського!» Автор решил так пошутить. Вряд ли ему могло прийти в голову, что пройдет совсем немного времени – и этот лозунг украинские власти начнут воплощать в жизнь.

Ну почему же, любезный г-н Матренин — почему же не могло придти в голову? Роман опубликован в 2007 г., начат сочинением в конце 2004-го. Всё уже было довольно ясно. И никаким шуткам это не противоречит.

Вне зависимости от этого статья Михаила Матренина «Медаль для иуды» (мы об этой медали когда-то писали) сама по себе, на мой вкус, очень, и даже необычно для нынешней прессы, хороша — и здравая, и обстоятельная, и без истерики. И замечательный там портрет Мазепы помещен — одни уши чего стоят!

Со всеми разъездами и прочими хлопотами как-то пропустил я годовщины всех реальных и выдуманных битв, не говоря уже о незалежностях и прочих залежалостях. Отмечусь-ка я задним числом ссылочкой на содержательное сочинение Михаила Матренина.

имеется в соответствующем томе БВЛ, здесь цитируется по книге «Дао: гармония мира», вышедшей в издательстве «Эксмо-пресс» в 1999 г. Перевод с древнекитайского Л. Позднеевой.

Циньский Мугун спросил Радующегося Мастерству:
— Нет ли в твоем роду кого-нибудь другого, чтобы послать на поиски коня? Ведь годы твои уже немалые!
— У сыновей [моих, вашего] слуги, способности небольшие. [Они] сумеют найти хорошего коня, [но] не сумеют найти чудесного коня. Ведь хорошего коня узнают по [его] стати, по костяку и мускулам. У чудесного же коня [все это] то ли угасло,то ли скрыто, то ли утрачено, то ли забылось. Такой конь мчится, не поднимая пыли, не оставляя следов. Прошу принять того, кто [знает] коней не хуже вашего слуги. С ним вместе скованный, [я], ваш слуга, носил коромысла с хворостом и овощами. Это — Высящийся во Вселенной.

Опечалился Мугун, призвал Радующегося Мастерству и сказал:
— [Вот] неудача! Тот, кого ты прислал для поисков коня, не способен разобраться даже в масти, не отличает кобылы от жеребца. Какой же это знаток коней!
— Вот чего достиг! Вот почему он в тысячу, в тьму раз превзошел и меня, и других, [которым] несть числа! — глубоко вздохнув, воскликнул Радующийся Мастерству. — То, что видит Высящийся, — мельчайшие семена природы. [Он] овладел сущностью и не замечает поверхностного, весь во внутреннем и предал забвению внешнее. Видит то, что ему [нужно] видеть, не замечает того, чего ему [не нужно] видеть; наблюдает за тем, за чем [следует] наблюдать; опускает то, за чем не [следует] наблюдать.

Во второй книжке «Знамени» за этот год статья В. И. Шубинского «Игроки и игралища. Очерк поэтического языка трех ленинградских поэтов 1960—1970-х годов». Речь там идет о Бродском, Сосноре и Аронзоне.

и я, кажется, тоже это уже читал, и, наверняка, каждый год оно идет новой волной, но все-таки, но все-таки…

Скоро будет рождество
Гадкий праздник буржуазный,
Связан испокон веков
С ним обычай безобразный:
В лес придет капиталист,
Косный, верный предрассудку,
Ёлку срубит топором,
Отпустивши злую шутку.
Тот, кто елочку срубил
Тот вредней врага раз в десять,
Ведь на каждом деревце
Можно «белого» повесить!

(с) В. Горянский, 1919 г.

Прекрасное произведение. И очень актуальное. Очень-очень актуальное произведение. Более чем актуальное произведение.

Сердечная благодарность Марине Савельевне и Аркадию Яковлевичу gutgarts.