Амстердам — хороший город. Много Моек и Фонтанок (и несколько Обводных каналов с краешку), бабушка нынешней королевы на коне (не получилась, снимал в контажуре — ну, фотохудожник известный). Кафе местного театра называется «Станиславский».

В Эденкобенском лесу, вид на пруд — там и рыбка напущена, и на лодочках можно проехаться, как в ЦКПиО им. Кирова.

Просто в лесу. Свет тернероватый, кажется.

Ни в коем случае не принадлежу к людям, фотографирующим грибы, как в стоячем, так и в собранном состоянии, но могу заметить, что везем во Франкфурт кастрюльку вареных рыжиковых шляпок, которые будем, вероятно, жарить в муке или потреблять каким иным способом — рыжиковая кухня оказалась чрезвычайно обширной и затейливой.

Интересно, что грибы дисциплинированно стояли там, где мы их собирали в прошлом году — теоретически от них можно ожидать такого поведения, но на практике я с ним практически не сталкивался.

Белых было пять штук, из них два нашел лично ваш корреспондент, что для него — совершенно сенсационно! Никогда в жизни ничего кроме сыроежек упомянутый любитель грибного сбора не находил. Теперь в жизни не к чему стремиться, я всего достиг.

Еще было три прекрасных подберезовика (один — нечеловеческой красоты, весь черный, как бы в резаной чекистской коже), и даже один подосиновик, грибы здесь редкие. Один маленький польский, несколько лисичек, и несчетное множество моховиков. Ну это всё съедается по ходу дела в сборном жарком, именуемом здесь грибное рагу.

А вот какая замечательная скульптура вдруг обнаружилась у замка Людвигсхёе: слоновый единорог:

Причем, что хитро, в другом ракурсе, единорог вполне конский, хотя уже и до некоторой степени подготовленный к окончательной разделке в какой-нибудь швейцарской мясницкой для конеядцев:

В смысле съедобного были одни веселенькие маслята — они уже благополучно съедены.

И никогда в жизни не видал я такого количества ложных белых зараз — целые стада в розовом исподнем…

Вернулись из Эрлангена (это во Франконии, неподалеку от Нюрнберга). Там происходит гигантский литературный фестиваль, включающий в том числе и семинары по художественному переводу и вручение премии за поэтический перевод Эльке Эрб. Мы рассказывали, как переводим вместе с Эльке русские стихи — собственные, Леонида Аронзона, Елены Шварц, Александра Миронова, Игоря Булатовского — и, конечно же, читали стихи и переводы. Свою фотомашинку мы забыли, поэтому никаких оригинальных иллюстраций (жаль, в Эрлангене много смешного), фото все чужие, из официального блога. Здесь оно как раз это всё и происходит:

А вот и само вручение. Слева от Эльке Эрб ведущий вечера, один из, на мой личный вкус, лучших немецких поэтов нашего времени, Ульф Штольтефот:

А здесь, справа от Эльке, читает ей похвальное слово швейцарская переводчица (с десяти примерно языков, которые все знает очень хорошо), литературный критик и писательница Ильма Ракуза:

Ходили сегодня на представление новой биографии Клейста (четвертой за последние два года). Дело происходило в исторической «Вилле Метцлер» на берегу Майна. Среди краеведов считается, что именно здесь жил В. А. Жуковский с семьей и что именно здесь гостил у него Гоголь. Краеведы убедили городскую управу и добрый банк ВТБ, в результате чего повешена была доска красоты неописуемой:

Но это еще что! Самая замечательная мемориальная доска, какую я видел, висит в городе Штутгарте на каком-то темно-сером бетоне с квадратными окнами, и на ней значится, что на месте этого бетона в свое время стояла гостиница, а в этой гостинице тогда-то и тогда-то произошла последняя встреча Артюра Рембо и Поля Верлена.

А нижеследующая фотография снята просто так и изображает летний вечер на Майне, как его с этого места могли бы видеть Вас. Андр. Жуковский и Ник. Вас. Гоголь, если, конечно, не обращать внимания на пылающий небоскреб:

Были в Шварцвальде, в городке Хаузах, где Ольга Мартынова принимала участие в литературном фестивале. Чтения производились в самых удивительных местах — в магазине-мастерской плетеных изделий (типа садовой мебели, но не только — имелись и сплетенные из виноградной лозы олени с рогами и поросята с хвостиками), в огромном цветочном магазине, в подвале гигантского магазина ненужных вещей, т. е. подарков и сувениров… И везде была несусветная тьма народу — пара сотен и больше Такое ощущение, что Хаузах — что-то вроде долины динозавров: только здесь еще сохранились любовь и почтение к литературе и писателям… И можно даже догадаться, почему.

Во дворе ресторана «У дуба» (шварцвальдский кремовый суп из улиток — не-о-бык-но-ве-нен!!!) обнаружилась нижеследующая скульптурная группа:

Совершенно очевидно, что изваяние это изображает Александра Сергеевича Пушкина с няней — не Ариной Родионовной, конечно, которая, как известно, умерла в 1828 г. на углу улицы Марата и Кузнечного переулка, в доме, где при советской власти был комиссионный магазин, что удостоверяет памятная доска, повешенная со стороны улицы Марата, напротив Музея Арктики и Антарктики (в смысле, не комиссионный магазин, а Арину Родионовну), а с другой няней, помоложе — мало ли было у него нянь! — и является изваянной иллюстрацией к известной и знаменитой сцене: «Выпьем, няня, где же кружка? — Да вот же она, Александр Сергеевич!»

Спрошенная, хозяйка ресторана смущенно заявила, что скульптура изображает ее прадедушку.

Ага! Всё понятно!

Не логично ли предположить, что А. С. Пушкин был заменен на дуэли с графом Монте-Кристо материальным призраком, мнимым собой (как прекрасная Елена при похищении ее Парисом) и перенесен Аполлоном (или прекрасно известным ему крылатым конем) в Шварцвальд, в город Хаузах (это неподалеку от Баден-Бадена, между прочим), где и прожил долгую счастливую жизнь в качестве хозяина гостиницы и трактира «У дуба» (всем понятно, что за дуб имеется в виду — зеленый!) и разными способами положил основание многим родам хаузахского населения, чей повальный интерес к литературе таким образом генетически предопределен.

Позже кн. Вяземский выкупил у Натальи Николаевны и прислал в Баденское герцогство изображенную на скульптутре няню. А может, это был Василий Андреевич Жуковский, в 1848 году, после подавления Баденского восстания, переехавший из парламентирующего Франкфурта в усмиренный реакцией Баден.

Ничего необычного и/или невероятного во всей этой истории я не вижу, мы знаем множество подобных — да хоть с Иисуса Христа можно начать, дожившего, как известно, до 90 лет в Японии и являющегося предком-родоначальником целой рыбацкой деревни.

на франкфуртской станции метро «Römer/Dom»:

Вчера во франкфуртском Литературхаузе.
Ваш корреспондент читает похвальную речь (лаудацио/лаудацию) выдающейся немецкой поэтессе Эльке Эрб — в связи с вручением ей премии Литературхаузов. Т. е. одиннадцать городских Литературхаузов (учреждений, предназначенных для организации и проведения литературных чтений и прочих литературных мероприятий) Германии, Австрии и Швейцарии совместно присуждают и выдают эту премию, а лауреат совершает в течение трех месяцев турне по всем этим городам. Происходит как бы одиннадцать вручений одной и той же премии. В каждом городе — свой лаудатор. Во Франкфурте, где завершалось турне Эльке Эрб, это был ваш корреспондент.